В этом хорошем настроении она вернулась в дом. Проходя через внутренний двор, заметила Суниатона. Спиной к ней, он нес на кухню корзину с овощами. Настроение ее стало еще лучше. Если он способен делать такое, значит, нога у него заживает. Она спешно пошла за ним. Дойдя до двери, заметила, как Суниатон поднимает корзину и ставит на кухонный стол. Другие рабы были достаточно далеко и заняты делом.
— Суни! — прошептала она.
Он не среагировал.
— Тсс! Суни! — повторила Аврелия, входя в кухню.
Он опять не ответил. И только тут Аврелия заметила, что его спина одеревенела. Ей сжало живот от страха.
— Солнечно, как солнечно на улице,[3] — громко сказала она.
— Готов поклясться, что ты сказала «С-у-н-и», — вкрадчиво прошептал Агесандр, выходя из полумрака за дверями кухни.
Аврелия побледнела.
— Нет. Я сказала, что солнечно. Разве не видишь? Погода переменилась.
Она махнула рукой, показывая на голубое небо над внутренним двориком.
С тем же успехом она могла говорить со статуей.
— Суни — Суниатон — имя гугги, — холодно продолжил настаивать на своем Агесандр.
— И какое это имеет отношение ко всему остальному? — в отчаянии возразила Аврелия и кивнула в сторону Юлия и остальных рабов, но те старательно делали вид, что ничего не замечают. Ее охватила безысходность. Не только она боялась вилика. А мать болеет и не может встать на ее защиту.
— Значит, этот жалкий калека — карфагенянин?
— Нет. Я же сказала тебе, он грек. Его зовут Лисандр.
В руке Агесандра, будто молния, блеснуло лезвие кинжала, и он тут же поднес его к горлу Суниатона.
— Ты гугга?
Ответа не последовало, и вилик переместил кинжал к паху Суни.
— Хочешь, чтобы я яйца тебе отрезал?
Окаменев, Суниатон затряс головой.
— Тогда говори! — заорал Агесандр, проведя лезвием по шее юноши. — Ты из Карфагена?
— Да, — опустив глаза, прошептал Суниатон.
— Ты даже можешь говорить! — зарычал сицилиец и обернулся к Аврелии. — Значит, ты мне лгала.
— И что, если так?! — вскричала Аврелия, разозлившись не на шутку. — Я знаю, что ты думаешь о карфагенянах.
Глаза Агесандра сузились.
— Было странно, когда появился этот полумертвый гаденыш. С только что зажившей раной от меча. Я предположил, что он беглый гладиатор.
Словно коршун, он дернулся в сторону Суниатона, и тот инстинктивно отшатнулся.
— Я знал!
«Думай», — мысленно приказала себе Аврелия. И быстро выпрямилась во весь рост.
— Ты уверен? — надменно бросила она. — Тот раб давным-давно сбежал.
— Может, тебя он и одурачил, но меня ему на мякине не провести, — прошипел Агесандр, надавливая кинжалом. — Ты же не дурачок?
— Нет, — обреченно ответил Суниатон.
— Где твой друг? — требовательно спросил сицилиец.
«Умоляю, не говори ничего, — мысленно призвала Аврелия. — Он еще не принял решения».
К ее ужасу, Суниатон в последний раз в жизни проявил отвагу.
— Ганнон? Давно сбежал. Если ему повезло, то он уже в войске Ганнибала.
— Жаль, — пробормотал Агесандр. — Тогда с тебя никакого проку.
И быстрым движением он воткнул кинжал карфагенянину между ребер, прямо в сердце.
Глаза Суниатона выпучились от боли, он задрожал, выдыхая. Руки и ноги окаменели, а потом медленно обмякли. С необъяснимой нежностью Агесандр подхватил его и аккуратно опустил на пол. Кровь потоком хлынула из раны, пропитав тунику на груди юноши и окрасив плиточный пол в алый цвет. Он уже не шевелился.
— Нет! Ты чудовище! — завизжала Аврелия.
Агесандр выпрямился и внимательно поглядел на лезвие.
В ужасе Аврелия сделала шаг назад, в кухню.
— Нет! — вскричала она. — Юлий! На помощь!
Дородный раб наконец-то подбежал к ней.
— Что же ты наделал, Агесандр, — в ужасе прошептал он.
Сицилиец не шелохнулся.
— Оказал услугу хозяину и хозяйке.
Аврелия ушам своим не верила.
— Ч-что?
— Как ты думаешь, хорошо ли ему было бы, если бы он узнал, что опасный беглец — гладиатор — ухитрился затесаться в домовые рабы, подвергая тем самым опасности его жену и единственную дочь? — напыщенно заявил Агесандр и пнул тело Суниатона. — Такого негодяя и убить-то мало.
Аврелия почувствовала, что теряет сознание. Суниатон мертв, и вина в этом лежит только на ней. Но девушка уже ничего не могла изменить. Она стала невольным убийцей. Девушка понимала, что Атия воспримет действия Агесандра как вполне правильные. Она подавила едва вырвавшийся стон.
3
Непереводимая игра слов. В английском языке имя Suni и слово sunny (солнечно) звучат примерно одинаково.