— Взять их! — крикнул он.
Воины ринулись вперед, и неудавшиеся беглецы оказались в кольце из наконечников копий. Двух спящих растолкали и втолкнули туда же. Всех четверых заставили бросить кинжалы. Не обращая внимания на затуманенные вином взгляды посетителей, Малх решительно двинулся вперед.
— В чем дело? — спросил египтянин на карфагенском языке, почти без акцента. — Мы ничего плохого не делали.
— Я с этим разберусь, — ответил Малх и дернул головой.
— В казармы их, — приказал Сафон. — Быстро!
Старый вояка с восхищением глядел, как уводят иноземных моряков. И тут его внимание привлек металлический звон. Повернув голову, он увидел на столе четыре золотые монеты с профилем Ганнибала Барки.
— По одной за каждого сына шлюхи, — произнес Малх. — Если они окажутся теми, кого я ищу, дам еще столько же.
Оставив ветерана сбивчиво бормотать благодарности, он двинулся следом за Сафоном и воинами. Теперь у него появилось срочное дело, не требующее промедления.
Идти до казарм ливийцев было недолго — они находились на востоке от Агоры, внутри стены, обращенной к морю. Ряд из комнат, расположившихся в два яруса, тянулся на сотни шагов в обе стороны. Дальше располагались купальни и места приема пищи. Комнаты командиров располагались рядом с оружейными, комнатами чиновников и хозяйственников. Как и в любой воинской части, здесь были и камеры для арестованных. Именно туда и отправился Сафон, конвоируя пленников вместе с копейщиками. Дружески кивнув тюремщикам, он направил всех в большую комнату с гладким каменным полом. Внутри ничего не было, кроме висящих на стене кандалов, прицепленных к впаянным в стену кольцам, горящей жаровни и стола, усыпанного зловещего вида инструментами.
Когда все вошли внутрь, Сафон захлопнул дверь и повернул ключ в тяжелом замке.
— Приковать их, — приказал Малх.
Воины дружно положили копья и повернулись к пленникам. Те пытались сопротивляться, но тщетно, и их заковали в кандалы, рядом друг с другом. Глаза двоих греков наполнились ужасом, и они начали подвывать. Варсакон и египтянин пытались сохранить самообладание, продолжали задавать вопросы и молить о пощаде. Не обращая внимания, Малх разглядывал инструменты на столе, пока не воцарилась гнетущая тишина.
— Что вы делаете в Карфагене?
— Мы торговцы, — тихо сказал египтянин. — Честные люди.
— Правда? — спокойно и доброжелательно переспросил Малх.
— Да, — смущенно ответил египтянин.
Малх поглядел на лица товарищей египтянина. Повернулся к Сафону.
— Ну?
— Я думаю, он лжет.
— Я тоже, — согласился Малх. Предчувствие раздирало его. Эти четверо точно не торговцы. Мысль о том, что они могут что-то знать о Ганноне, поглотила его. Малху была нужна информация, причем быстро. И несущественно, каким образом они ее получат. Он показал на одного из греков. — Сломайте ему руки и ноги.
Стиснув зубы, Сафон взял киянку и подошел к человеку, на которого указал Малх. Тот застонал от страха. Сафон молча принялся наносить удары, сломав греку сначала предплечья, а потом и голени. Вопли жертвы эхом отразились от стен.
Пришлось долго ждать, пока крики не сменятся тихими стонами. Малх снова заговорил.
— Теперь спрошу по-другому, — холодно сказал он. — Кто был тот карфагенянин, о котором вы говорили?
Египтянин злобно глянул на Варсакона.
Малха захлестнул гнев. Он ждал, но ответа не последовало.
— Ну?
— Никто, просто один из моряков, — опасливо пробормотал Варсакон. — Ему не понравилось мое внимание, и он сбежал, когда мы причалили в какой-то вонючей дыре на нумидийском побережье.
Малх снова поглядел на сына.
— Снова лжет, — рыкнул Сафон.
— Это правда, — возразил Варсакон и поглядел на египтянина. — Скажи им.
— Все так, как он сказал, — согласился египтянин и издал нервный смешок. — Парень сбежал.
— Вы меня совсем за идиота держите? Тут совсем другая история, — резко оборвал Малх. Показал на Варсакона. — Отрежь ему яйца.
Сафон положил киянку и взял длинный кривой кинжал.
— Нет! — взмолился Варсакон. — Прошу!
С каменным лицом Сафон расстегнул пояс пленника и бросил на пол. Затем разрезал низ его туники, под которым была льняная набедренная повязка. Проведя лезвием по обе стороны от паха Варсакона, Сафон разрезал ее, и она упала на пол. Обнаженный ниже пояса, пленник заговорил, заикаясь от страха:
— Их было двое, — пролепетал он, извиваясь в кандалах. — Они дрейфовали у берега Сицилии.