— Господин, как думаете, долго нам ждать? — младший племянник его друга, взятый по просьбе последнего в торговое путешествие, сидел рядом с купцом, с ног до головы запахнувшись в меховую накидку. Слишком тяжело юному Ксуну давалось переносить местный холод. Ведь даже сам Альмесеф не привык окончательно к суровому климату этой части континента-кольца, хотя ходил в этом направлении без малого тридцать лет.
— Замёрз уже? Ха! Привыкай, Ксун… снег в этой части мира лежит почти половину года. Если собираешься быть успешным купцом, умей подстраиваться под разную погоду, — подув на горячую пиалу, чуть полноватый мужчина, давно переодевшийся в плотные штаны, в подбитый мехом халат и пушистые унты, отпил горячий отвар из плодов чайной яблони. Голову его покрывала шикарная папаха, выменянная когда-то давно у одного проводника, а вкупе с жаром от большого костра, всё это помогало защититься от промозглого ветра без каких-либо неудобств.
— Скорей бы заказчик появился… — протянув руки вперёд, Ксун с особым наслаждением принялся отогревать озябшие пальцы в жаре костра.
— ВСАДНИКИ! — и словно в ответ на его мольбы, от края лагеря донёсся крик стоявших там наёмников. Благо из-за холода в лагере стояла тишь да гладь, и его голос разнёсся по всем фургонам, моментально оживив сонное царство. И даже сам купец подскочил что ужаленный. Он хоть и попривык к холоду, нисколько его не любил, желая побыстрее покончить со сделкой.
Вскочив на коня, что стоял недалеко, купец очень быстро оказался на границе лагеря, за пределами десятков дымящих костров, где можно было наконец-то дышать во всю грудь. Что ни говори, а морозный воздух он всё же уважал, особенно в таких вот местах, окружённых хвойными лесами. Дышалось в них как бы не легче, чем в императорских оазисах после месяца пути по пескам!
Но к чёрту эстетику. К ним сейчас приближалось всего двое всадников, при том один из них явно был магом. Понять это было несложно по парящим вслед за ними двум сундучкам, скорей всего с монетами. Да и сам внешний вид людей настораживал.
В первую очередь, конечно, выделялся чёрный всадник, одетый в глухую матовую броню жуткой формы. Его внешний вид одновременно и привлекал взгляд, и отталкивал! Крайне противоречивое впечатление… Словно пустынный скорпион, он был и уродлив и изящен одновременно, всем своим видом демонстрируя смертельную опасность. А его боевой шлем и вовсе выглядел так, будто его хозяин выполз прямо из огненной бездны!
Вторая всадница и вовсе была юной девой. Слишком юной! И словно того было мало, одета она была в лёгкое шёлковое платье алого цвета, никак не вязавшееся с нынешней погодой. И судя по всему холод её тоже никак не волновал. Было очевидно что именно она была чародейкой! И владела девица явно стихией огня. Только у них бывает такое презрение к жару и холоду, и такая тяга к рыжему цвету в одеждах. Ледяные чародеи, конечно же, тоже холода не боятся, однако выбирают белые и голубые цвета.
Юная всадница остановилась первой, пропустив чёрного рыцаря вперёд. Но рыцаря странного — купец даже сейчас, вблизи, не заметил у того ни единого признака оружия. Даже меча (неотъемлемого атрибута аристократии Сальдисской Империи) у него не наблюдалось. А это значило лишь одно: его основное оружие — это магия!
Выходит, что в этой глуши их встречало аж два чародея! Да и заказ делали женщины обличённые силой стихий… Происходящее нравилось купцу всё меньше, но обратной дороги больше не было. Желай этот жуткий маг убить их и забрать рабов силой, не стал бы тянуть, и тем более брать с собой сундуки. Следовало закончить сделку, отнесясь со всем своим уважением к странным клиентам.
— Приветствую хозяина сих земель! — тотчас выехал вперёд купец, оставив позади наёмников, охрану и обеспокоенного ученика. Неважно хозяин здешних земель этот человек или нет, лесть ещё никогда не была лишней, — Я Альмесеф, купец из Зарукумских пустынь! Я прибыл, как и было приказано, с грузом рабов, полезных для вашей милости!
— Приветствую, Альмесеф, — прогудела чёрная броня человеческим голосом, — Рад что тебе удалось добраться сюда так быстро. Надеюсь людей ты довёз здоровыми и без потерь? Потому что если нет, то я не стану оплачивать мёртвых.
— Ох, конечно-конечно, все живы и здоровы! Можете не сомневаться, ваша милость. И, как и было договорено, повозки и лошади идут вместе с заказом. Я безмерно восхищён вашей предусмотрительностью и вашим милосердием к этим недостойным! — умудрившись поклониться даже сидя на лошади, купец всем своим видом излучал радушие и участие, — Не желаете ли сесть за мой стол, вкусив дары моей родины?