– Глядишь, мы так найдем и то чертово золото, что привезли в прошлый раз.
– Боже! А я-то про него и позабыл! – ухмыльнулся сержант. – После вас, сэр.
Сопротивление у дверей, ведущих в цитадель со стены, уже было подавлено. Стрелки вошли внутрь и рассыпались по этажам. Пленных вытаскивали из укрытий и пинками сгоняли вниз по витой лестнице. Шарп слышал вопли женщин и плач перепуганных детей. Он перевел взгляд на полуобрушившуюся бойницу в южной части цитадели и выругался.
– Сэр?
– Взгляни.
Это была его ошибка. Один из стрелковых патрулей утром обнаружил, что из цитадели есть выход прямо к холмам. Шарп не мог его видеть, но догадался, что в этом месте часть стены рухнула, образовав накат, и теперь ускользнувшие остатки банды Пот-о-Фе продирались через заросли терновника к вершине холма. Их было множество – мужчин, женщин, детей. Шарп снова выругался. Это его ошибка: нужно было проверить южную стену.
Харпер тоже выругался, указывая сквозь бойницу:
– Да у него жизней больше, чем у мешка помойных кошек! – это Хэйксвилл, легко узнаваемый по длинной шее, гнал коня, взбираясь на холм. Харпер высунулся подальше и заключил: – Далеко не уйдет, сэр.
Большая их часть далеко не уйдет: об этом позаботятся зима и партизаны. Но Хэйксвилл ускользнул и теперь придумает еще какую-нибудь гадость.
Харпер снова попытался загладить неудачу:
– Мы, должно быть, взяли в плен половину их армии, сэр. А то и больше!
– Да, конечно, – это успех, без сомнения. Адрадос отомщен, заложники освобождены, женщины, захваченные в день явления чуда, спасены, а священники, прилюдно возводившие поклеп на британцев, будут вынуждены прикусить язык. Это успех. Но Шарп видел лишь врага на холме, врага, который остановился, обернулся в седле и лишь потом перевалил через гребень. – А золото они забрали с собой.
– Это уж к гадалке не ходи.
Мушкетные выстрелы и редкие крики охотников или их жертв все еще доносились из комнат цитадели. По этажам в поисках добычи и женщин рыскали теперь уже красномундирники; их было так много, что Шарпу с Харпером пришлось проталкиваться по лестнице, ведущей во двор. Внизу они снова увидели Фредриксона: тот, все еще с саблей наголо, отчитывал фузилеров. Заметив Шарпа он улыбнулся:
– Выпивка здесь, сэр, – он кивнул на дверь за спиной. – Хватит споить весь Лондон.
Пленных сгоняли в угол двора, невольно повторяя то, что происходило ночью в монастыре. Шарп с облегчением понял, что фузилерами командует их офицер. Что ж, все кончено, его работа в этот рождественский день завершена. Он глянул на Фредриксона: тот как раз завершал боевой ритуал, снова натягивая повязку.
– Нашли что-нибудь интересное?
– Вам следует осмотреть подвалы. Только там темно и мерзко.
От темноты спасли факелы, наскоро сделанные из соломы. Они спустились в подземелья замка – весьма унылое местечко: всего один большой зал с низкими сводчатыми потолками, холодный и сырой. Шарп протолкался сквозь группу фузилеров и в ужасе остановился. Он подозвал сержанта-красномундирника:
– Не стой там! Нужно составить список пленных. И избавься от этого!
– Сделаю, сэр.
– Это сделал Хэйксвилл? – спросил Харпер.
– Кто его знает? Разве что кто-то из этих скотов в курсе.
Банда дезертиров, засевшая у Господних Врат, была далека от братской любви. В помещении стояла невыносимая вонь. Здесь людей пытали и пороли, причем гораздо хуже, чем в армии. Здесь их калечили, и Шарп, вглядываясь в изуродованные силуэты, понял, что с женщинами здесь тоже не церемонились. Тела выглядели так, как будто какой-то безумец кромсал их топором, а потом оставил крысам: лишь одно тело, обнаженное и окоченевшее, осталось целым. Оно казалось совершенно нетронутым, и заинтересованный Шарп подошел поближе, чтобы рассмотреть голову.
– Это сделал Хэйксвилл, – уверенно заявил он.
– Как вы узнали?
Шарп постучал ногтем по черепу. Раздался металлический звон.
– Его убили большим гвоздем.
– Что? Взяли молоток и забили в череп гвоздь?
– Не совсем. Я уже видел, как он делает это. В Индии, – Шарп рассказал Харперу всю историю; сержант и фузилеры слушали молча. Он рассказал, как был взят в плен войсками султана Типу, как его бросили в тюрьму в Серингапатаме и как через окно в форме полумесяца, находившееся на уровне земли, он видел мучения пленных британцев.[88] Хотя мучения – слишком сильное слово: они умирали быстро. Султан Типу для своего удовольствия и развлечения женщин использовал джетти, профессиональных силачей. Шарп видел, как по песку туда, где ждали эти мускулистые люди, выволокли солдат из 33-го полка: он даже вспомнил, что каблуки пленных оставляли в песке длинные борозды. В тот день джетти убивали двумя разными способами. Один заключался в том, чтобы сдавить массивными ручищами голову жертвы и по сигналу Типу резко повернуть голову на пол-оборота. Второй джетти держал жертву, и как бы та ни сопротивлялась, ей сворачивали шею, как цыпленку.