Шарп обернулся. Ближайшая из французских рот была в тридцати ярдах от замка, когда винтовки начисто выбили первую шеренгу, за ней вторую. Он взглянул левее: там несколько стрелков выцеливали офицеров. С верхней площадки башни тоже били винтовки: Шарп увидел, как французского полковника сбросило пулей с коня; кровь залила его мундир. Очередной залп уложил третью шеренгу наступающих французов. Их офицеры кричали, требуя перестроиться в линию, но смертоносные винтовки тут же выкосили офицеров и перешли к людям с золотыми нашивками сержантов.
– Продолжай играть, парень, – строго сказал Шарп горнисту, прервавшему сигнал, чтобы набрать воздуха в легкие.
Полурота красномундирников, прогрохотав каблуками по брусчатке, выстроилась под аркой ворот. Выстрелили мушкеты, все закрыл густой дым, но Шарп знал, что ни один француз не смог бы пережить этот залп. Противник мог надеяться только на смекалку офицеров, но живых офицеров уже не оставалось. Шарп ворвался в башню, спустился по лестнице и побежал к восточной стене.
Остановить их у ворот, потом ударить во фланг. Он услышал крики французов, отчаянный скрип шомполов в мушкетных дулах, а потом стена осталась позади. За спиной офицеры строили полубатальон фузилеров в две шеренги. Двойная линия протянулась через всю долину на север, и Шарп вышел вперед, чтобы командовать ими.
Он подождал, пока красномундирники займут свои места и проверят оружие. Спешить не стоит: у него есть единственный шанс сразиться с французами на открытом пространстве, поэтому нельзя торопиться с наступлением, чтобы фузилерам не помешали возбуждение и страх. Шарп махнул рукой в сторону недостаточно плотно стоявшей роты:
– Сомкните ряды, сержант!
– Сэр!
– Примкнуть байонеты!
Над рядами пронесся скрежет. От ворот слышались винтовочные выстрелы, треск мушкетов, потом наконец ответили французы: поредевший батальон выстроился на перекрестке в неровную линию.
Шарп повернулся лицом к врагу и выхватил палаш:
– Вперед!
Ему хотелось бы, чтобы играл оркестр: хорошо, когда во время наступления звучит музыка, что-нибудь типа «Падения Парижа»[111] или, еще лучше, любимой песни стрелков «За холмы и дальше, прочь»[112], – но слышно было лишь горн. Взглянув налево, он убедился, что других французских частей на подходе еще нет. Он опасался появления кавалерии, поэтому оставил на башне дежурного офицера и второго горниста, чтобы тот в случае опасности подал сигнал.
Стрелки на крыше монастыря начали пощипывать французов с тыла. Враги, сломав строй, в панике бросились к селению, чего и добивался Шарп. Он чуть повернул свою линию, загоняя французов на восток: стрелки из замка бросились на левый фланг, фузилеры замкнули цепь у ворот.
Взвинченность последних часов, когда время, казалось, не шло, а ползло, теперь исчезла; долгожданный момент, когда малыми силами можно побить превосходящего числом врага, настал. Шарп выскочил на дорогу и попытался было прибавить шагу; отступающие французы были всего ярдах в пятидесяти, но пришлось прокладывать себе путь среди мертвых тел. Мимо уха со свистом пролетела мушкетная пуля, впереди рухнул молодой француз: на его лице застыло удивление. За спиной Шарпа сержанты кричали:
– Сомкнуть ряды! Сомкнуть ряды! – похоже, они несли потери.
Шарп остановился, стараясь расслышать за грохотом башмаков треск винтовочных выстрелов с надвратной башни, и подождал, пока две шеренги не нагонят его.
– Фузилеры! Целься!
Двойная линия мушкетов с примкнутыми штыками поднялась на уровень плеча. Французам должно было показаться, что вся красномундирная линия чуть повернулась направо.
– Огонь!
Вспышки пламени потонули в закрывшем все облаке дыма, в ушах зазвенело от грохота мушкетов. Фузилеры не могли видеть результатов залпа, но на таком расстоянии он мог быть только смертельным.
– Правое плечо вперед! – строй несколько смешается, но это не имеет значения. – В атаку!
Заблестели байонеты и офицерские сабли. Шарп мчался сквозь дым и орал вместе со всеми. Он видел, что французы бегут – и он знал, что они побегут. Главное – точно выбрать момент: недаром в эти долгие часы, пока дождь шуршал по поросшей травой брусчатке двора, он так долго прокручивал в голове варианты развития событий.
– Стой! Равняй ряды!
Раненые французы, умоляя о пощаде, ползли в сторону фузилеров. Их мертвых товарищей больше всего было на перекрестке, куда пришелся мушкетный залп с убойно близкого расстояния. Устрашенный и лишенный командования батальон отступал к селению. Шарп оказался возле того самого места, где пал полковник; конь его избежал участи хозяина и носился по долине, пугаясь выстрелов.
111
Британская (возможно, американская) народная песня в ритме марша, появившаяся в начале 1790-х годов.
112
Английская народная песня XVII в., использована в пьесе Д. Фаркера «Офицер-вербовщик» (1706 г.) и «Опере нищего» Д. Гея (1726 г.). В телесериале по циклу романов о Шарпе ею завершается каждая серия.