Не понимаю, каким таким чудом я в один прыжок взлетел на вздымавшуюся над землей на добрых четыре метра драконью холку, но хоббит, с его короткими ногами, совершенно без труда проделал то же самое. Едва я успел схватить веревку и кое-как ею обмотавшись затянуть узел, Боливар мощно взмахнул крыльями, подпрыгнув сразу метров на десять.
Немногих из наших преследователей, кто к этому моменту успел добежать до драконьей туши, порывом ветра, вызванного Боливаром, сбило с ног и кубарем потащило по траве.
— Пой! — обернувшись ко мне и сверкнув совершенно безумным взглядом, проорал Иван! — Быстрее! Сейчас они опомнятся и тоже взлетят. Тогда нам придется туго. Воздушный бой мы не переживем. Надо успеть оторваться.
— Что петь? — не понял я.
— Что угодно из твоего мира! Главное — про драконов! Не знаю как, но похоже твои песни нас здорово ускоряют. Так мы сможем оторваться.
— А как же Малыш и остальные? Мы что их бросим? — опешил я.
— Ты совсем дурак? — рявкнул хоббит. — Драконы же телепаты! Боливар ему транслирует. Мы, по-твоему, как сюда летели, а?
— Понял, — кивнул я и затянул что первое пришло в голову «про драконов»: — Не мотайся по свету без дела, вот в подарок тебе парабеллум! Может встретимся где-нибудь снова? Оседлаем большого дракона! Ведь на нас объявили охоту, только в плен нам попасть неохота! Это — война! Винограда в награду. Дракон по городу градом! Это — война! Винограда в награду. Дракон по городу градом!
Иван обернулся и показал мне большой палец. Я закончил куплет и посмотрел назад, но ни драконьего порта на горизонте, ни каких-либо преследователей так и не заметил, только Холивар со своими пассажирами держался чуть выше метрах в трёхстах от нас. А вокруг лишь небо, солнце, облачка, далеко внизу сплошное море густого непролазного леса, изредка разрезаемого блестящими нитками речушек, и тишина…
— Давай еще одну! — раздался прямо в голове голос Боливара и я сообразил что он и в прошлый раз разговаривал с нами точно так же, телепатически. — Я тоже чувствую что лечу куда быстрее с твоими песнями. В таком темпе еще максимум час и мы будем на месте.
Час? Странно. Переделку незабвенных «7Б» я исполнял максимум минуты две-три, а Малыш утверждал что до места обитания Орлова и его друзей лететь не менее двух. Это во сколько же раз быстрее мы летим?
— Дай мне минуту! — так же мысленно ответил я. — Что-то песни про драконов закончились. Сейчас постараюсь что-то вспомнить.
— Принято, — сказал дракон. — Тогда я пока буду петь свое.
И тут же затянул веселенький мотивчик: Что ж ты дракон (снова с ударением совсем не в том месте где положено) сдал назад, прям на взлетной полосе? Ты взгляни в мои глаза, ты похоже окосел.
Пусть его пение и было бодрым, но выдержал я эту пытку не больше минуты. И вроде голос у Боливара не был настолько уж противным и очередная песня не казалась слишком уж заунывной, по крайней мере не настолько ка предыдущие, но все вместе вызывало такую тоску зеленую, что хотелось то ли повеситься прямо на страховочной веревке, то ли отвязаться и спрыгнуть вниз, лишь бы не слушать. Наверное, это и придало мне дополнительный стимул, а потому память наконец сжалилась надо мной и подкинула нужную композицию: вот оно! Даже переделывать не надо!
— Позабытые стынут колодцы, — со всем старанием взвыл я, не дождавшись окончания куплета и перебивая дракона. Тот мгновенно заткнулся и стал с жадностью, это я прямо физически почувствовал, вслушиваться в текст. — Выцвел вереск на мили окрест. И смотрю я как катится солнце по холодному склону небес. Теряя остатки тепла.
Пока пел, благо в свое время творчеством «Мельницы» заслушивался до потери пульса и текст намертво въелся в память, внимательно вглядывался в проносящийся под нами ландшафт. И не зря. Если под собственное завывание Боливар летел медленно и размеренно, то под «Дракона» авторства Хелависы ему как будто реактивный двигатель к одному месту приделали. Лес внизу слился в сплошную зеленую хмарь, горы и реки мелькали так быстро, что глаз едва успевал их выхватывать. Шух-шух-шух, непрерывно терлись о воздух мощные крылья. Мы не летели, мы просто неслись на бешеной скорости. Это уже не пассажирский дракон получается а какой-то сверхзвуковой.
Не успел я допеть до середины как тайга, или ее местный аналог, сменилась степью от горизонта до горизонта, а когда закончил Боливар объявил: