— И-И-И-И-А-А-А-А! И-И-И-И-А-А-А-А! — надрывался Орлов, а мы бежали без оглядки, но это нифига не помогало. — И-И-И-И-А-А-А-А! И-И-И-И-А-А-А-А!
Пронзительный рев луженой глотки пробирал до печенок, отчаянно хотелось провалиться под землю. Я бы непременно принялся зарываться, лишь бы хоть как-то уменьшить давление чудовищных децибел на организм, но, к несчастью, руки в этот момент были очень заняты чрезвычайно важным делом — спасали от разрыва перепонки.
— И-И-И-И-А-А-А-А! И-И-И-И-А-А-А-А!
Да чтоб ты сдох, окаянный! Мог хоть заранее предупредить, чтобы мы спрятались или отбежали подальше.
— И-И-И-И-А-А-А-А! И-И-И-И-А-А-А-А!
И тут я вспомнил! Где уже однажды слышал точно такой же безобразный и отвратительный вопль…
— И-И-И-И-А-А-А-А! — гаркнул на всю округу ослик, решивший, что о его непосильной ноше несправедливо забыли.
— Бесовское отродье! — выругалась элюфийка.- Напугал, скотина! Если бы эта дрянь не числилась на балансе дома, клянусь, я бы прямо сейчас вырвала ему все ноги, а заодно и поганый язык!
— Расслабься, сестренка, — рассмеялся мужик на той стороне. — Ты сегодня слишком напряжена и оттого пуглива. Кроме нас с тобой и Орлика здесь никого нет.
— Скорее всего, ты прав, Азилур, — неуверенно кивнула она порталу. — Я и вправду нервничаю….
Спасибо тебе, ослик! Преогромнейшая моя благодарность. Даст Бог как-нибудь свидимся, я ж тебя, золотой ты мой, морковкой осыплю с копыт до самой морды! Подумал я.
Так вот о каком долге говорил Орлов! Неужели это и вправду тогда был именно он? Непременно этот момент у него уточню, после того как ноги ему вырву, если он в ближайшее время не уймется. Сил моих больше нет это терпеть! И хоть бегу прочь на пределе возможностей, но легче от этого не становится. Проклятое «И-И-И-И-А-А-А-А», кажется, сохраняет свою убойную силу на любом расстоянии.
— И-И-И-И-А-А-А-А! И-И-И-И-А-А-А-А! — проорал Орлов в последний раз и неожиданно замолк.
К тому моменту я оказался от него уже метров за пятьсот.
Ну, сейчас я ему все выскажу!
Полный решимости набить ему его самодовольную наглую серую морду я пошагал обратно, но когда до моей цели и выбитых зубов Орлика (как называла его противная эльфийка) оставалось метров двадцать, передо мной внезапно образовался магический портал из которого навстречу шагнул здоровенный бородатый мужик в типичной одежде скандинавского викинга: рубаха из шкуры, широкие штаны, прямоугольный шерстяной плащ и короткие сапожки из мягкой кожи. В руках мужик, как и положено приличному викингу держал… нет, не меч и щит, и даже не лук со стрелами, большую деревянную кружку с шапкой пены и копченую ногу не то от некрупного поросенка, не то от средних размеров страуса. И если в напитке явно угадывалось пиво, то про закуску более ничего определенного сказать было нельзя. Кто его знает, может у них тут куры такого размера?
— Опа! Явился, не запылился, — сказал викинг и невозмутимо откусил добрый кусок мяса от ноги, а потом шумно запил пивом. — Ща, погоди, ученик, поужинаю и поговорим.
— Мужи, ты вообще кто? — спросил я. — Агент?
— Ха-ха-ха-ха! — заржал тот. Потом откусил еще кусок ноги и продолжил разговор прямо так, одновременно пережевывая: — Ну наффефил! Буфь я афенфом, фы фы уфе фоффой ф феффе фефал и фе фяфкаф, фуфифка.
Как ни странно, я его понял. Он сказал: будь я агентом, ты бы уже мордой в землю лежал и не вякал, дурилка.
— Привет шеф! — радостно сказал подошедший Орлов, он же Орлик. — Давно не виделись.
Не прекращая жевать, викинг неторопливо кивнул ушастому, как старому знакомому.
— Да объясните мне кто-нибудь уже, кто это такой? — вскипел я, обращаясь уже к Орлову.
— Да дай ты человеку поесть спокойно, — вместо ответа сказал тот. — Сейчас закончит и сам все расскажет.
Ну, что ж, подождем… Времени-то у нас вагон, конечно.
— О! — удивленно сказал мужик, закончив жевать, допив пиво и закинув кружку и кость обратно в портал, который после этого схлопнулся. — До чего техника дошла, нашего Трудовика и там — ткнул пальцем в неторопливо приближающего Неро, — и тут, передают.
Последнее это уже про меня.
— Вашего Трудовика? — переспросил я, проигнорировав шутку. Он тоже ответом меня не удостоил. — Тогда, предположим, вовсе не вашего, а своего собственного. А это — Неро. Ну и вы, раз уж со мной знакомы, потрудитесь представиться, пожалуйста.