Воспоминания старого солдата и полководца, патриота и государственного мужа, который не побоялся опубликовать в национал-социалистической Германии свои авторитарные воззрения, а также выступить с острой критикой в адрес демократически настроенных и коррумпированных политиков Польши, были призваны не только пробудить симпатии у читателей из среды национал-консерваторов. Убежденные национал-социалисты на некоторое время тоже стали почитателями руководителя Польши. Без сомнения, старый маршал, националист и бывший социалист, вызывал у фюрера больше симпатий, чем прусский генерал-фельдмаршал, который доживал свои дни в поместье Нойдек (Восточная Пруссия) и, оставаясь вплоть до своей кончины 2 августа 1934 г. на посту рейхспрезидента, пусть номинально, но ограничивал власть Гитлера. Пилсудский умер спустя несколько месяцев после кончины Гинденбурга, 12 мая 1935 г., однако едва ли у обоих маршалов было бы что сказать друг другу после заключения пакта о ненападении. Мемуары поляка были опубликованы вскоре после его смерти, предисловие к первым двум томам вышло из-под пера немцев, чье общественное положение соответствовало статусу автора мемуаров. Под вступительным словом к первому тому стояла подпись Германа Геринга, генерала и премьер-министра. Второй человек в Третьем рейхе сумел подобрать глубоко личные слова.
Герман Геринг, 8 августа 1935 г.:
«Маршал Пилсудский был настоящим человеком. Я познакомился с ним лично и впечатлен силой его личности. Маршал Пилсудский беззаветно и с величайшей отдачей работал на благо своей Родины. Его мистическое величие позволило ему уже при жизни войти в историю своей страны. Нынешняя Польша без Пилсудского немыслима. Адольф Гитлер вернул нас, немцев, в лоно героизма и железной поступи мировой истории. Вот почему мы чтим великих мира сего. Вот почему и в Германии были приспущены знамена в час, когда польская армия в окружении скорбящего народа в последний раз прошла парадом у гроба Первого маршала Польши»{115}.
Гитлер и Пилсудский создали предпосылки и заложили основы, «с опорой на которые во благо наших наций и во имя сохранения мира на Земле может и будет продолжена созидательная работа». Публикация книги в Германии служит цели близкого знакомства с соседом. Это нечто большее, чем дружественный жест!
Эти слова с чистой совестью можно принять на веру. Предисловие к вышедшему в 1936 г. третьему тому, содержавшему тексты лекций Пилсудского военной тематики, написал генерал-майор Фридрих Рабенау. «Последним известным нам представителем этой породы является для нас Фридрих Великий». Едва ли немцы могли бы оказать кому-либо еще столь большую честь.
Четвертый том включал в себя тексты речей и армейские приказы. Ко второму тому мы вернемся позже. Книге следует уделить большое внимание еще и потому, что в издательство после опубликования описываемой работы поступило распоряжение из верхов подготовить к печати ограниченный тираж роскошного издания книги. Подписка на это дорогостоящее издание «маршальской книги» была завершена 23 ноября 1936 г. В начале 1937 г. были опубликованы четыре тома книги, предназначавшиеся для высокопоставленных персон обоих государств. Во главе списка было указано имя рейхсканцлера Гитлера и президента Польской республики Игнация Мосцицкого, а также вдовы маршала Пилсудского. Далее следовали верхи немецкой промышленности, члены рейхскабинета, высокопоставленные военные, и в первую очередь министр имперской обороны Вернер Бломберг и главнокомандующий сухопутными войсками Вернер фон Фрич. В списке можно найти имена Генриха Гиммлера и Рейнхарда Гейдриха{116}.
«Более чем дружелюбный человек», — пишет Геринг, по-видимому, все еще находясь под сильным впечатлением от своего визита к Пилсудскому в январе 1935 г. Сенсационный визит по случаю первой годовщины подписания германо-польского пакта о ненападении обеим сторонам был, очевидно, необходим для того, чтобы выяснить, в каком объеме возможно потенциальное сотрудничество. Гитлер к тому времени рассматривал Россию как «колоссальную военную мощь». Он полагал, что рейх лишь при поддержке Польши будет в состоянии противодействовать этой мощи. Общаясь с Розенбергом, он указывал на то, что сотрудничество Польши и Германии не должно завершиться спустя десять лет после подписания пакта о ненападении, оно рассчитано на длительный срок{117}.