Такой поворот событий был маловероятен еще и потому, что отношения Польши и Чехословакии оставались натянутыми; для поляков совместная польско-советская военная акция была немыслима.
Детальный план оперативно-стратегического развертывания был разработан заместителем Бека, генерал-майором Эрихом фон Манштейном, который спланировал военную операцию с участием трех союзников (Италия, Венгрия, Австрия) под жестким руководством немцев{189}. Для Бека имело решающее значение, что благодаря политической обстановке, а также посредством проведения военной операции можно обеспечить решающую битву на приграничных территориях. Только если обнаружится возможность быстрой изолированной войны и удастся предотвратить вступление в конфликт Франции и Великобритании, могут быть использованы силы абвера, находящегося пока еще в стадии формирования. Бек принадлежал к большинству тех офицеров Генерального штаба, которые приобрели свой опыт в окопах Западного фронта во время Первой мировой. По этой причине его беспокоило, что против западных держав может быть развязана война прежде, нежели вермахт окажется готов к этому, и прежде, нежели Германия укрепит и расширит свой статус мировой державы в Центральной Европе.
27 января 1937 г. рейхсминистр обороны Бломберг в ходе трехчасового доклада представил Гитлеру план оперативно-стратегического развертывания. Несмотря на недостаток исторических источников, можно отметить, что здесь присутствовали все элементы, которых требовал Бек: завершение процесса вооружения, превосходство собственных сил, эффект неожиданности, быстрые решения. В результате вмешательство связанных договорными обязательствами сторон, таких как Франция и Россия, должно было оказаться лишенным всякого смысла. Даже транспортировка по морю активных сил оборонного округа Восточной Пруссии из Пиллау в Свинемюнде в том виде, в каком она была включена в летние маневры 1937 г., оставалась возможной. Это позволяло организовать нападение на Чехословакию с территории Центральной Германии.
ЗАЩИТА ГРАНИЦ В ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ
Пусть Бек продумал все возможные риски, война с СССР даже при самом благоприятном раскладе была неизбежна. Если бы Сталин решился на агрессию, вес польской карты в этой игре вновь бы возрос. Кроме того в случае разгрома Чехословакии в руки немцев попала бы Карпатская Украина, то есть плацдарм для распространения революционных настроений в Советской Украине. Поэтому были опробованы кампании по разложению Красной армии, какими они проводились позже в ходе германо-советской войны{190}.
Вермахт активизировал контакты с украинцами в изгнании. Абвер в 1937 г. пополнил свои ряды сотрудниками из числа украинцев. Среди них полковник Евген Коновалец, который в 1919 г. основал Организацию украинских националистов (ОУН), занимавшуюся проведением терактов на территории СССР.
Он искал союзников за рубежом. Его встречи с Розенбергом не принесли ощутимых результатов, в конце концов, он нашел покровителей в абвере. Коновалец прилагал усилия к объединению сил украинских эмигрантов, чтобы создать крупную ударную армию. Этим намерениям Коновальца было отдано должное: в 1938 г. японский посол в Берлине устроил в честь Коновальца банкет{191}. В 1938 г. Коновалец заявил о проведении крупного конгресса ОУН, однако спустя некоторое время стал жертвой совершенного на него в Париже покушения.
Однако вернемся назад, в январь 1937 г. После заседания в Военном министерстве Гитлер и Геббельс обменялись своими впечатлениями о плане оперативно-стратегического развертывания, подробности этих впечатлений дошли до нас не полностью. Как указывает Геббельс, предположение о том, что Германия «вместе с союзниками-фашистами при необходимости будет бороться с Россией, Чехией и Литвой, разработано с точностью до мелочей». Говорилось даже об использовании гражданских комиссаров на оккупированной территории, а также о большой роли пропаганды — доказательство того, что, как и в Первую мировую войну, ставка делалась на антироссийскую пропаганду. Результат: «фюрер весьма доволен», пишет в своем дневнике Геббельс{192}. Вмешательство западных держав надлежало исключить, это соответствовало концепции Бека. С этим Гитлер согласился без долгих размышлений, а также с перспективой ожидания продолжительностью шесть лет. Но (!) — и в этом он отличался от не принимающего риск начальника Генерального штаба — Гитлер хотел «не упустить удачный момент, если таковой наступит».