Существовало предписание, как должен был вести себя немецкий офицер в случае военного соприкосновения вермахта с Красной армией на территории Польши. Он должен был обратиться к русским со следующими словами: «Германские сухопутные силы приветствуют советские войска. Мы — солдаты и поэтому хотим установить с солдатами Советского Союза настоящие добрые солдатские отношения. Мы всегда высоко ценили русского солдата. Пусть так будет всегда»{346}. Вермахт не сдержал это обещание. Но в сентябре 1939 г. хотя бы уважались договоренности по демаркационной линии. Там, где немецкие войска вышли за пределы намеченных рубежей, им пришлось отойти. Так, они оставили Лемберг и Галицию. Ворота на Украину остались закрытыми, а «соревнование» за Лемберг должно было продолжиться летом 1941 г.
С началом тяжелых боев за Варшаву немецкая 3-я армия ожидала помощи Красной армии, благодаря которой можно было завершить окружение польской столицы с востока.
Главное командование планировало даже включить советские части в состав своих фронтовых соединений. 23 сентября Гитлер приказал вести наступление с целью взятия Варшавы с запада, для чего самолеты люфтваффе нанесли массированный бомбовый удар. Части 3-й армии должны были быть готовы к тому, что в восточных промышленных предместьях города, Прага и Новый Двор, на их позиции заступят русские войска, если они будут переброшены в достаточном количестве. Собственные силы следовало сконцентрировать для наступления на Модлин{347}. Однако совместного участия в боях за Варшаву вермахта и Красной армии не получилось. Сталин явно не заходил в своих планах так далеко и остановил свои войска на Буге под Брестом. Вместо этого он предложил обменять Литву на районы Варшавы и Люблина. Это открыло 20 сентября новый круг переговоров, которые привели, можно сказать, к пятому разделу Польши.
С точки зрения стратегической ситуации Гитлер находился в крайне неприятном положении. Он хотел как можно скорее завершить военные действия в Польше и получить тем самым возможность перебросить свои основные силы на Западный фронт. Что касается Литвы, то он заранее и весьма быстро позаботился о том, чтобы усилить немецкое влияние на обещанную ему страну. Проводились переговоры о предоставлении «защиты» Литве со стороны рейха. Заполучив эту территорию вместе со старой литовской столицей Вильнюсом, Гитлер мог бы укрепить отношения со стратегически важным партнером.
Однако Сталин неожиданно настоял на том, чтобы передать Вильнюс литовцам и поставить страну под его контроль. Если учитывать длительные бои с польской армией и постепенное продвижение Красной армии на запад, у Гитлера едва ли оставался выбор, если он хотел избежать войны на два фронта и закончить ее как можно скорей хотя бы с одной стороны — в Польше. В своей «Директиве № 4 о порядке ведения военных действий» от 25 сентября Гитлер заявлял: «Решение о стратегическом ведении войны будет принято в ближайшее время. До этого момента ни одно мероприятие вермахта не должно идти вразрез с возможными директивными указаниями ни в области организации, ни вооружений. Следует сохранять в тайне возможность ведения в любой момент наступательных военных действий на Западе. В Восточной Пруссии следует привести в готовность достаточное количество сил, чтобы занять Литву в случае начала там вооруженного сопротивления»{348}. Как видно из приведенного отрывка, к «возможным директивным указаниям» относилось и наступление на Востоке с целью захвата Литвы — ворот Прибалтики, возможность которого ему представилась в результате германо-советского раздела Польши 23 августа.