Западные державы вели себя сдержанно в отношении СССР и демонстрировали решимость продолжать войну против Германии любой ценой. Это предоставляло Сталину лучшие позиции, чем Гитлеру.
Фюреру оставалась возможность принять только одно политическое решение: отвести с Востока свои основные силы и активизировать военные действия на Западе, поскольку ему не хватало поддержки Италии и Японии, на которую он раньше надеялся. Это была для него высокая цена. Отход войск из Лемберга и из района Южного Буга к Висле, а также отказ от Литвы можно было сравнить со стратегическим поражением. Такие выводы вполне могли бы озадачить и ввести в заблуждение, потому что и до сих пор кажется непонятным, кто же получил наибольший выигрыш в «покере диктаторов» в сентябре 1939 г. Лев Безыменский, не так давно скончавшийся дуайен российских исследователей плана «Барбаросса», находившийся во время Второй мировой войны в непосредственной близости к вершителям судеб и располагавший доступом к секретному архиву Сталина, выдвигал в советские времена тезис, что Сталин, заключив пакт с Гитлером, сумел выиграть для СССР время и создать возможности, столь необходимые для подготовки к войне. В своей последней книге, вышедшей в 2002 г., он высказывал мнение, что за эту передышку Советскому Союзу пришлось после 22 июня 1941 г. заплатить страшную цену: дивизии вермахта наступали через Западную Белоруссию, Западную Украину и Прибалтику, где Красной армии еще не удалось создать новую укрепленную линию обороны.
Однако уже Польская кампания показала, что в новой войне укрепленные линии обороны не могли больше сыграть существенную роль. Исход в войне Германии и СССР был решен подвижными моторизованными армейскими группами. На этом факте основывается тезис, что в результате заключения пакта Гитлера — Сталина Красная армия получила существенный выигрыш, позволивший ей получить большее стратегическое преимущество по сравнению с вермахтом.
Германия придерживалась концепции ведения решающих сражений на удалении до 250 км от границы. Таким образом, театр военных действий для вермахта передвигался в восточную часть Польши, а для СССР после соответствующего изменения границы — на запад. Ленинград, Москва и Кавказ в качестве перспективных целей Германии, естественно, отодвигались дальше на восток. Немцам пришлось приложить огромные усилия и затратить много времени на то, чтобы возвратить в июне-июле 1941 г. территории, занятые Сталиным в 1939–1940 гг. В какой-то степени это могло решающим образом повлиять и на исход плана «Барбаросса». В Прибалтике в 1941 г. вермахт вынужден был вести тяжелые бои на протяжении многих недель, и в конечном итоге группе армий «Север» не хватило сил для взятия Ленинграда. Танковая группа Гудериана преодолела расстояние от Брест-Литовска до Минска всего за две недели и преподнесла вермахту подарок в виде грандиозной победы над двумя советскими армиями. Но этот путь соответствовал расстоянию от западной границы рейха до Ла-Манша, и это был предел немецких возможностей провести хваленый блицкриг одним махом. С этого момента дорога на Москву становилась все трудней. В конце концов, возможности иссякли и здесь.
Группа армий «Юг» в 1941 г. в ходе боев в Галиции также исчерпала те силы, которые ей потребовались в ноябре для броска из района Таганрога к ее основной цели, нефтяным промыслам Кавказа. А вот Красная армия одержала свою первую победу во Второй мировой войне еще в сентябре 1939 г., заплатив за это всего 700 погибшими и завоевав территорию, захват которой вермахтом в 1941 г. обошелся ему в 200 тысяч убитых!
ОККУПИРОВАННАЯ ПОЛЬША — ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПЛАЦДАРМ АГРЕССИИ ПРОТИВ СССР
Еще 22 августа 1939 г. в своей речи перед высшим военным руководством Гитлер указывал на «сопредельные нейтрализованные государства, например, польский протекторат» как на цель в предстоящей войне, хотя мог бы упомянуть и Украину, и прибалтийские страны. Это напоминало аналогичные представления немцев периода Первой мировой войны и несколько успокаивало национал-консервативное военное руководство перед опасностью возможного расширения масштабов конфликта. Приобретение Польши в качестве сателлита, по примеру Словакии, возможно, могло бы дать определенные шансы уравняться с западными державами. Умеренные условия мира, вероятно, могли бы сделать Польшу и, возможно, также и независимую Украину союзниками в борьбе против СССР. При этом массированное давление Советского Союза на Прибалтику и Финляндию в октябре 1939 г. не должно было никоим образом оставить равнодушными западные державы, в отличие от их отношения к вступлению СССР в Восточную Польшу.