Её похоронили в фамильном склепе в Касатехаде. Антонии предстояло расти без матери, и Шарп намеревался навещать её так часто, чтобы никто не посмел сказать, что у девочки отца тоже нет.
Иногда Шарп просыпался среди ночи и был счастлив, пока не вспоминал, что Терезы нет в живых, и тогда горе наваливалось на него вновь. Иногда на улице, приметив тонкую черноволосую девушку, он замирал. Сердце ёкало и обрывалось. Не она. Не Тереза. Тереза мертва.
Южно-Эссекский полк был выведен севернее Френады и построен в лощине. Расселина с одного бока резко понижалась. Там рос граб. В отличие от юного сородича из ныне разрушенного монастыря, этот граб успел вырасти и превратиться в могучее высокое дерево. У его корней зияла развёрстая могила. Рядом лежал пустой гроб.
Когда в коробе окажется тело, весь полк проведут мимо, скомандовав: «Равнение налево!», чтобы каждый видел, какое наказание ждёт дезертиров.
Профосы привели арестанта. Пока его прикручивали к морщинистому стволу, взгляд Шарпа был устремлён на сверкающие в лучах садящегося светила снежные верхушки холмов, окружающих Френаду. Полицейский офицер отрапортовал Шарпу:
– Готово, сэр!
Небо не омрачало ни единое облачко. Чистое синее небо, под которым суждено умереть дезертиру.
Умирать он не хотел. Он всегда ускользал от костлявой. Слюна пенилась на его губах. Богохульствуя и чертыхаясь, он бросал себя под верёвками из стороны в сторону, но дула четырнадцати мушкетов расстрельного взвода зловещим маятником следовали за ним.
– Огонь!
Четырнадцать прикладов толкнулись в четырнадцать плечей. Хейксвелл дёрнулся. Кровь запятнала его рубашку, подштанники, истоптанный снег, но Хейксвелл всё ещё был жив. Превозмогая боль, он победно захихикал. Он был жив! Он вновь обвёл вокруг пальца старуху с косой! Судорога выгнула его шею, и он заверещал приближающемуся стрелку:
– Тебе не убить меня, Шарпи! Тебе не убить меня! Тебе не убить меня!
Конечно, пистолет подошёл бы лучше, но Шарп оттянул кремень винтовки. Кремень высечет искру, искра воспламенит порох, и проклятье развеется вместе с пороховым дымом. Хейксвелл извивался в окровавленных путах, рыча и хныкая.
Ствол винтовки поднялся.
– Тебе не убить меня… – выкрик получился плаксивым и жалким, потому что Обадия знал, что лжёт, – Тебе не убить меня.
Пуля вбила его затылком в кору. Чары рассеялись, и человек, которого нельзя было убить, умер. Почти двадцать лет Шарп грезил об этом моменте, но сейчас не чувствовал радости, лишь усталость и пустоту.
Позади него первая звезда бледно обозначилась на небосводе. Ветер играл с ветками граба.
Отныне два видения будут вставать перед внутренним взором Шарпа при воспоминании об этой зиме. Тоненькая фигурка, беспомощно распластанная на снегу у Врат Господа, и залитое кровью тело в наскоро сколоченном гробу. Тело Обадии Хейксвелла.
Врага Шарпа.
Историческая справка
Лихая банда дезертиров и ракетное подразделение – отнюдь не моя досужая выдумка. Они существовали в действительности.
Бывший сержант французской армии сколотил шайку из беглых английских, французских, испанских и португальских солдат, пышно назвался «маршалом Потофе» и безжалостно тиранил испанских крестьян. На его совести похищения, изнасилования, убийства и Бог весть, что ещё. Боюсь, в жизни этот господин был гораздо менее обаятелен, чем описанный мною обжора. Конец его бесславной карьере положил наполеоновский генерал Марбо. Дезертиров британской и союзных армий француз любезно передал Веллингтону.
Ракетчики у меня высаживаются на испанской земле всего несколькими месяцами раньше, нежели это произошло на самом деле. В 1810 году Веллингтон присутствовал на проведённой английскими моряками в Португалии сухопутной демонстрации «Ракетной системы сэра Уильяма Конгрива», но командующего новое оружие не впечатлило. Зато в лице принца-регента Конгрив нашёл горячего поклонника своего изобретения. В 1813 году Его Высочество навязал Веллингтону первое конно-ракетное подразделение, а 1 января 1814 года на свет появился Ракетный корпус. К слову, австрийцы организовали собственный “Feuerwerkscorps” за шесть лет до англичан, купив систему Конгрива в 1808 году. Доверия Веллингтона ракеты так и не завоевали, он пускал их в ход редко, например, при переправе через Адур. В «Битве народов» под Лейпцигом детища Конгрива до глубины души поразили иностранных наблюдателей, да и на картинах, изображающих Ватерлоо, кое-где угадываются дымные хвосты ракет.
Описывая изобретение полковника Конгрива, я придерживался собственноручно составленной им инструкции, очень подробной и толковой, в которой, кстати, упоминаются «осветительные» снаряды, снабжённые для замедления падения своего рода парашютами (и это в 1813-то году!) Их Конгрив предлагал использовать во время ночных боёв.
Из-за вопиющей, так и не преодолённой, неточности ракет Конгрива к нашему времени им судилось повсеместное забвение. Только в США их поминают с завидной регулярностью. Дело в том, что в течение англо-американской войны 1812 года британцы обстреливали снарядами Конгрива взятый в осаду форт МакГенри. Стихотворение, воспевающее оборону форта, было положено на мелодию застольной песни лондонского поэтического клуба «Анакреон» и превратилось со временем в государственный гимн Соединённых Штатов. Таким образом, всякий раз, когда перед бейсбольным или футбольным матчем американцы, прижав к груди ладонь, с чувством выводят: «… вспышки красных ракет…», они посылают сквозь тьму веков невольный привет полковнику Конгриву.
Сэра Огастеса Фартингдейла, основательно обобравшего творение майора Чемберлена, мне трудно обвинять в плагиате, ибо, каюсь, я и сам не без греха. Совместная рождественская трапеза моих героев, тушеная зайчатина Потофе, – всеми этими вкусностями я обязан волшебному сборнику Элизабет Дэвис «Французская провинциальная кухня». Если вдруг кто-то из вас, мои дорогие читатели, пожелает воссоздать праздничный ужин Шарпа (не пожалеете, уверяю вас!), весьма рекомендую творение миссис Дэвис и привожу названия рецептов: Potage de marron Dauphinois (Суп из каштанов), Perdreau Roti au Four (Жареная куропатка); Cassoulet de Toulouse a la Menagere , ингредиенты которого я заменил тем, что можно легче найти зимой в Испании и ради Шарпа добавил в блюдо картошку. Тушёная зайчатина (в оригинале, сознаюсь, не совсем тушёная) пышно именуется Le Civet de Lievre de Diane de Chateaumorand. Низкий поклон за всё это великолепие миссис Дэвис.
Из числа действующих в романе подразделений кроме ракетчиков и армии дезертиров в действительности существовал лишь 60-й Королевский Американский полк стрелков, прочие вымышлены, как и перевал Врата Господа. Рождество 1812 года прошло для воюющих сторон спокойно, а мне очень уж хотелось отразить последнюю британскую зиму в Португалии. Несмотря на сокрушительное поражение в России, Наполеон был силён. Солдатам, вроде Шарпа, вероятно, казалось, что война никогда не кончится. Но пройдёт пара месяцев, и Веллингтон поведёт английское войско в наступление на Испанию с тем, чтобы больше никогда не отступать. Так что Шарп с Харпером скоро вновь отправятся в путь.