Решение оказалось верным. Совместно мы одолели британцев на юге. Благодаря этой победе янки и конфедераты объединились, чтобы дать захватчикам бой и на севере. Наша гражданская война завершилась. Север и Юг воссоединились во имя общего дела.
Честь и привилегия встать во главе воссоединенной армии Соединенных Штатов, выступившей на разгром британских захватчиков, досталась мне. Немало добрых воинов сложили головы, пока мы не выдворили британцев с нашей земли. Погнали на север через свободную Канаду — а та тоже вышвырнула их прочь.
С преогромным удовольствием принял я капитуляцию у их главнокомандующего герцога Кембриджского.
Тем вроде бы все и закончилось. Но человек предполагает, а жизнь располагает. Англичане — гордая и чрезвычайно настырная нация. Они проиграли немало кровавых сражений, но зато чертовски хорошо умеют выигрывать войны. За ними нужен глаз да глаз, потому что они никогда не мирятся с поражением. И посему предупреждаю вас, соотечественники, будьте бдительны. И не выпускайте оружие из рук. Не позволяйте своей армии в мирное время рассеяться во прах. Мы живем в мире вражды.
Лишь неусыпное бдение оградит свободу земли сей.
САЛИНА-КРУС, МЕКСИКА
1863
Сидя за столиком на веранде, двое британских офицеров усердно пилили ножами лежащие на тарелках жесткие бифштексы. Их лоснящиеся от пота, багровые лица цветом почти не уступали красным кителям. Бифштексы в столь влажном тропическом климате — трапеза совершенно неподходящая, но ни о какой другой они бы и слушать не стали. Им и дела не было, что столбик термометра уже перевалил за девяносто[1] и можно заказать куда более легкие, да к тому же холодные блюда. Красное мясо, отварной картофель и разваренные овощи — иная пища англичанину не пристала. Оба упорно вгрызались в жилистую говядину, приостанавливаясь лишь за тем, чтобы большущими платками промокнуть пот со лба, когда тот начинал заливать глаза.
— А ведь еще только апрель, — проворчал офицер с капитанскими петлицами, запил глоток нежующегося мяса жидким красным вином, поперхнулся и кашлянул. Потом без удовольствия откусил кусок маисовой лепешки; даже хлеба приличного, и того нет. — Пища дрянь, а погода и того хуже. По-моему, хуже, чем в Индии. Каково же тут летом?
— Жарко, старина, чертовски жарко. Мы ведь в тропиках, понимаешь ли, — отозвался майор, глядя на бурлящие толпы, заполонившие крохотную рыбачью деревушку Салина-Крус, расположенную на тихоокеанском берегу Мексики. Прибытие транспортных кораблей, теперь стоявших на якоре неподалеку от берега, изменило здешнюю жизнь до неузнаваемости. Поля вытоптали, чтобы расставить палатки. Местные жители в белых одеждах и широкополых шляпах совершенно затерялись среди массы английских солдат в разнообразнейших мундирах. Многих выгнали из домов, чтобы офицеры могли устроиться с удобствами. Лишившиеся крова индейцы построили тростниковые хижины на берегу, с невозмутимым спокойствием дожидаясь ухода рослых чужестранцев, а до той поры зарабатывая столь нужные деньги продажей свежей рыбы захватчикам.
— Мадрасские саперы и минеры, — указал майор вилкой, — должны работать в этом климате куда лучше, чем шервудские егеря и гвардейские драгуны.
— Жара… — кивнул в знак согласия капитан. — И болезни, нигде от них не скроешься. Под этим солнцем люди выдыхаются, едва приступив к работе. И хиреют. Что ни день, кто-нибудь да подхватит лихорадку и помрет. Надо думать, постройка этой дороги обходится нам в десяток человек на каждую милю.
— Я бы сказал, ближе к двадцати. Погляди-ка на новое кладбище на берегу.
— Чересчур гнетущее зрелище. Итак, скажем, от Тихого океана по прибрежной равнине до Атлантического миль сто. Такими темпами мы положим на это целый полк.
— Да еще столько же до Веракруса, если не больше.
— Да, но там местность ровная, как стол. Как только дорога дойдет до равнины, нужно будет лишь ровнять уже проложенную там ослиную тропу.
— Дай бог, чтобы ты оказался прав. Англия чересчур далеко от этой вонючей дыры. Боюсь я, что тоже помру здесь и меня похоронят в этой заплесневелой земле. Я уже отчаялся когда-нибудь узреть благословенно прохладные, окутанные туманом родные берега снова.
Сидевший за соседним столиком смуглолицый мужчина вроде бы и не замечал их. Его тонкая рубашка куда больше подходила для подобного климата, чем их суконные мундиры, а трапеза из guacamole[2] и juevos rancheros[3] не в пример легче и приятнее для желудка. Собрав остатки блюда с тарелки половинкой свежей тортильи, он запил трапезу черным кофе, перевел дух и негромко отрыгнул. Стоило ему вальяжно поманить рукой, как трактирщик ринулся к нему.
2
Пюре из авокадо, зачастую сдобренное помидорами, перцем и прочими приправами, обычно подаваемое в качестве соуса