Элария напряженно вглядывалась в пылевое облако. Сияние огненной ауры начало угасать. Оно становилось все слабее, пока не сжалось в едва заметную алую точку. Рядом Элария разглядела еще несколько живых существ, но все остальные люди и нелюди, бывшие в крепости, погибли. И паладины, что прорвались внутрь, и маги, что поддерживали их атаку. Но у верховной волшебницы не осталось сил на скорбь и сожаления. Да и был ли у нее иной выбор, кроме как пожертвовать своими соратниками ради победы над демоном?
Опустив взгляд, Элария обнаружила в своих трясущихся руках короткий обломок посоха с разлохмаченным концом. Кристалл исчез. Похоже, он не выдержал сконцентрированной в нем энергии и взорвался. Древняя реликвия, наследие чародеев прошлого, была навсегда утрачена.
Элария пошатнулась, выронила из обожженных ладоней обломок посоха, и без чувств рухнула на землю.
Через минуту к ее телу побежал Колька. Благодаря тому, что Элария предупредила его заранее, он успел уйти подальше и не пострадал. Почти не пострадал. Когда крепость Свиностаса взорвалась, его сшибло с ног ударной волной, а грохотом едва не вышибло барабанные перепонки. Оглушенный и слегка контуженный, Колька все же чувствовал себя намного лучше верховной волшебницы. Та лежала на земле и до дрожи напоминала труп. Подбежав к ней, Колька перевернул Эларию на спину и поразился жуткой бледности ее враз постаревшего лица. Он прижал палец к ее запястью, и с огромным облегчением ощутил слабый и редкий пульс. Элария была жива.
Крепости больше не было. Пыль медленно оседала, открывая взору горы каменных обломков. Где-то там находился Ильнур. У верховного паладина Форинга было немного шансов уцелеть. Диво, если там выжил вообще хоть кто-то.
Колька взглянул на огненную стену, и отметил, что та слабеет на глазах. Рвущееся из земли пламя утрачивало свою былую интенсивность. Похоже, Элария все-таки достала демона. Скоро огонь погаснет, а тьма, закрывшая солнце, рассеется. Скорее бы, потому что из-за огненной стены продолжали нестись ужасные крики и шум кипящей битвы.
Колька расстегнул небольшую сумочку на поясе Эларии и выудил оттуда крошечный пузырек из прочного стекла, наполненный темно-красной жидкостью. Это зелье должно было поставить волшебницу на ноги. И хорошо бы поставило. Она все еще была нужна очень многим.
Выдернув пробку из пузырька, Колька попытался поднести его к губам Эларии. Но донести не успел. Склянка вдруг задрожала в его руке, а затем лопнула, порезав Кольке пальцы. Драгоценное зелье выплеснулось на серую почву нейтрально полосы.
— Какого хрена? — пробормотал Колька. — Что про….
Он поднял взгляд и обмер.
Кто-то шел к нему со стороны разрушенной крепости.
Колька медленно поднялся на ноги и потащил из ножен меч. Поднятая взрывом пыль все еще мешала ему разглядеть идущего человека, но юный паладин уже знал, кто это.
Лаура не торопилась. Она знала, что у нее еще есть время. Огненная стена погаснет не сразу. Да и тьма, закрывшая солнце, продержится какое-то время. В ее распоряжении оставалось две-три минуты. Этого было более чем достаточно.
Она отлично видела своего Коленьку, застывшего с мечом в руке подле тела Эларии. Верховная волшебница была жива, но она полностью опустошила себя. В таком состоянии ее можно было не опасаться. В следующий раз Элария сможет колдовать нескоро, если вообще сможет. Точнее, если доживет до этого следующего раза.
Лаура неспешно подошла и встала напротив своего бывшего возлюбленного. Колька какое-то время таращил на нее удивленные глаза, затем, словно опомнившись, торопливо бросил меч на землю.
— Лаура, слава богу! — выдохнул он. — Я за тебя беспокоился.
Губы волшебницы скривились в презрительной ухмылке.
— У тебя кровь, — снова сказал Колька самым участливым и нежным тоном, на какой только был способен. — Ты не ранена?
Лаура была ранена. Ей лишь чудом удалось пережить удар Эларии. Она ощутила его за секунду до того, как сгусток энергии разнес крепость, и успела разорвать магические узы, связывающие ее со Светой и Синарой. И все же ей сильно досталось. Она крепко приложилась затылком о камень, и теперь чувствовала, как по шее, щекоча кожу, медленно стекает струйка крови. Но в настоящий момент она не чувствовала боли. Ее трясло от ненависти. И Лауре стоило огромного труда удерживать ее под контролем.
— Явился, значит, — процедила она сквозь зубы. — Хватило наглости.
— Лаура, я здесь ради тебя, — сказал Колька. — Не знаю, какие причины подвигли тебя сделать то, что ты сделала….
— Какие причины? — медленно, не веря своим ушам, произнесла Лаура. — Ах ты грязный свинтус! Стоишь здесь и насмехаешься надо мной. Это вот ты зря. Это раньше ты мог вытереть об меня ноги. Когда я была добренькой дурой. Но я поумнела.
— Лаура, Свиностас обманул тебя, — сказал Колька. — Еще не поздно все исправить. Давай вернемся в Ангдэзию.
— Нет, мы туда не вернемся, — хищно ухмыльнулась Лаура. — Уж ты-то точно. Что, Коленька, любишь молоденьких целительниц? Ну, я надеюсь, ты хорошо с ней попрощался. Больше, потому что, не увидитесь.
Колька беспомощно развел руками.
— Хочешь меня убить? — спросил он. — Хорошо, убей. Я не могу тебе помешать. Да и не собираюсь. Виноват ли я? Конечно. Но я живой человек. Все мы совершаем ошибки. И разве моя ошибка так уж страшна на фоне твоей?
— Я никакой ошибки не совершала, — сквозь зубы процедила Лаура. — Единственной моей ошибкой было связаться с тобой. Свиностас все рассказал мне о тебе. Ты мерзавец, и всегда им был.
— Ах, Свиностас рассказал, — вздохнув, произнес Колька. — Ну, кому же верить, если не Свиностасу? Свиностас врать не станет.
— Мне его слова и не к чему, — фыркнула Лаура. — Я и без него все знаю о тебе.
— Что ты знаешь? Из-за моей интрижки с Альминой ты предала Ангдэзию и примкнула к Свиностасу. Погляди вокруг. Там, в крепости, лежат убитые паладины и маги. Многих из них ты наверняка знала лично. А там, — Колька указал себе за спину, на огненную стену, — продолжают гибнуть рыцари, защитники добра. И все эти смерти случились из-за твоей ревности. Я не отрицаю своей вины. Я подло поступил по отношению к тебе, и признаю это. Но твоя вина несоизмеримо больше.
Лаура тупо уставилась на Кольку. До нее как будто только сейчас дошло, что она натворила. До сего момента все, что она делала, казалось ей логичным и правильным. Но теперь, когда Колька вслух перечислил ее достижения, Лаура ужаснулась.
— Как же так? — прошептала она. — Почему это случилось? Я не хотела….
— Лаура, послушай, — обратился к ней Колька, медленно приближаясь к волшебнице. — Да, все очень плохо. Но у тебя еще есть шанс. Мы все исправим.
— Да как такое исправишь? — разрыдалась Лаура. — Я убила Рогзара.
— Это не ты, — замотал головой Колька, продолжая подступать к Лауре. — Это Свиностас. Он околдовал тебя.
— Нет.
— Да! Ты просто этого не знаешь. Он обманул тебя, и обманом принудил служить ему. Все же знают, насколько хитер и опасен этот монстр. Ты не понимала, что делала.
— Да понимала я все, — всхлипывая, прорыдала Лаура. — Что ты тут сочиняешь? Это все делала я.
— Нет, не ты. Свиностас хочет, чтобы ты так думала. Но это неправда. Ты жертва, а не злодейка. Все это поймут. Никто не станет ни в чем тебя винить.
Колька приблизился настолько, что уже мог коснуться Лауры.
— Ну же, — сказал он, нежно беря ее за плечи. — Иди ко мне. Иди.
Лаура, рыдая, прижалась к его груди.
— Все, все, — нежно гладя ее по волосам, сказал Колька. — Глупышка Лаура. Все будет хорошо.
— Не будет, — проревела Лаура, обхватив руками Колькину талию.
— Будет, будет, вот увидишь. Я тебе обещаю.
Колькины пальцы нащупали рукоять кинжала, висящего на поясе Лауры. Это было скорее декоративное украшение, чем боевое оружие — чародеи Ангдэзии частенько носили при себе отделанные золотом и драгоценными камнями кинжалы, которые служили им своеобразным цеховым знаком. Но клинок этого кинжала, выкованный из отменного сплава, был достаточно прочным и острым, чтобы успешно пробить человеческую плоть.