— Я найду его! — твердо произнесла Грыжа.
— Лучше нового мужа заведи, — подкинул идею владетель черного замка. — На старом тьма клином не сошлась.
Грыжа повернула к своему господину свое жуткое лицо, и возмущенно выпалила:
— Как вы можете советовать мне такое? Предлагаете отречься от единственной подлинной любви и заметить ее каким-то новым мужем? Не нужен мне никакой новый муж. У меня уже есть муж. Я верну его и убью всех, кто встанет на моем пути.
— Ну, как скажешь, — бросил Мортус.
Сидеть в тенечке было приятно. Мортус чувствовал, как его неудержимо клонит в сон. Но он не позволил себе поддаться слабости. Спать нельзя. Сон означал гибель. Стоит им задремать здесь, и их участь будет предрешена. Нейтральная полоса убьет их не так, так этак.
— Пора идти, Грыжа, — произнес Мортус.
— Еще минуточку, господин, — взмолилась кухарка.
— Нет, Грыжа, идем. Вот доберемся до наших земель, отдохнем вдоволь. Но сейчас нужно идти.
Мортус с трудом воздвиг себя на ноги. Пошатываясь, он добрел до завернутого в фартук демона, схватил его, ухнул, и забросил на плечо. То тут же начало жечь — даже драконья шкура не могла полностью защитить от жара монстра.
Грыжа кое-как воздвигла себя на ноги. Когда оперлась на раненую ногу, громко охнула, но устояла.
И вновь они побрели по серой равнине — лорд Мортус и его верная кухарка. Каждый из них думал о своем. Мортус пытался представить, какова будет награда за доставленного императору демона. Уж всяко она должна быть немалой. А Грыжа не могла думать ни о чем, кроме своего мужа. Враждебные силы разлучили их. Но Грыжа не собиралась опускать руки. И уж конечно не планировала заводить себе какого-то там нового мужа. Тоже выдумал — нового! Это при живом-то старом. Нет уж, об этом и думать было нечего. Грыжа твердо решила, что оставит службу в черном замке и отправится на поиски. Вот только даст себе несколько дней, чтобы подлечить раны и отъесться свежей человечной. А затем она выступит в путь. И не успокоится, пока вновь не воссоединится со своим благоверным.
Эпилог 2
Всплытие из глубин обморока сопровождалось болью и тряской. Ильнур застонал и приоткрыл глаза. Он увидел над собой серый тент, и понял, что находится внутри повозки. Лежит в ней на ворохе тряпок, призванных хоть как-то смягчить болтанку на бездорожье.
Он слышал скрип тележных колес, ржание лошадей и людские голоса. Воздух, наполненный едким токсичным зловонием, подсказал ему, что он все еще находится на нейтральной полосе.
Все несчастное тело паладина пульсировало болью. Та имела повсеместный характер, расползаясь из нескольких центров и отдаваясь даже в таких местах, куда явно не сумел бы дотянуться ни один вражеский клинок, даже находись он в руке темного властелина.
В этот момент телега высоко подпрыгнула на особо сочной кочке, а затем ухнулась обратно. Ее тряхнуло. Ильнура подбросило и ударило о днище. Даже постеленные под ним тряпки не смягчили удара, и он застонал громче прежнего.
В следующий миг он услышал знакомый голос:
— Ты как, брат? Ожил?
Ильнур осторожно задрал голову и заметил подле себя Кольку. Тот был в простой серой рубахе на голое тело, из-под которой выглядывали голые мускулистые ноги. Под рубахой угадывалась плотная повязка, обвившая Колькину талию.
— Ты как? — чуть слышно спросил Ильнур.
Его голос прозвучал хрипло. Во рту у верховного паладина Форинга было сухо, как в знойной пустыне.
— Да явно лучше, чем ты, — ответил Колька и невесело улыбнулся. — Пить хочешь?
— Умираю от жажды.
В Колькиной руке появилась фляга. Он бережно приподнял голову Ильнура и поднес горлышко емкости к его губам. В рот паладина хлынула теплая водица. Он жадно глотал ее, пока не поперхнулся и не закашлялся.
— Ну, все, все, — сказал Колька, убрав флягу и вернув голову Ильнура на импровизированную подушку, коей служил чей-то сложенный втрое кафтан. — Хорошего понемногу.
Ильнур прокашлялся, отдышался, и понял, что чувствует себя чуть лучше, чем минуту назад. Порция воды пошла ему на пользу. Но куда большую пользу оказало бы оперативное вмешательство толкового целителя. Странно, что им до сих пор никто не занялся.
Колька словно прочел его мысли и невесело посоветовал:
— Ты уж, брат, терпи до Форинга. Тут тебе помочь некому.
— Почему? — простонал Ильнур.
— Да ты ведь ничего не знаешь.
— Чего не знаю?
Ильнур почувствовал страх. Что еще такого случилось, о чем он не в курсе?
Колька какое-то время молчал, а затем сердито выпалил:
— Да, недооценил я гнусного Стасика. Ох и недооценил же!
— Ты о чем? — прошептал Ильнур, напуганный неизвестностью.
— Да я и не знаю, как тебе сказать. В общем, это была ловушка.
— Ну да, знаю, — быстро сказал Ильнур. — Они отрезали наших чародеев огненной стеной и напали на них. Рогзар погиб…..
Сказав это, Ильнур потрясенно замолчал. Он только сейчас вспомнил об этом. И ему до сих пор не верилось, что верховный паладин Ангдэзии, легендарный герой и защитник добра, пал. И от чьей руки! Его сразил не черный маг, и не Свиностас, будь он трижды проклят. Несчастный Рогзар был убит Лаурой, гнусной предательницей, которую Ильнур некогда считал своим другом и образцовой добрячкой.
— Знаю, — произнес Колька. — Многие погибли, Ильнур. Многие.
— Многие? Что ты имеешь в виду?
— Не просто так эти уроды погасили солнце. Они призвали всех чудовищ нейтральной полосы, бестий и нежить, таящуюся в земле, и натравили на наше войско. Притом в тот самый момент, когда оно было занято отражением атаки злодейской армии. Ильнур, если бы ты видел убитых. Им не было числа. Целое поле трупов.
Верховный паладин Форинга онемел от изумления и ужаса. Ему понадобилось время, чтобы все осознать и принять. Он наконец-то увидел план Свиностаса во всей его чудовищной полноте. Темный властелин все знал. Знал и о них, и о войске империи. И подготовил им теплый прием. Опять. Уже второй раз этот негодяй переиграл всех, теперь уже по крупному.
И все же Ильнур продолжал цепляться за надежду, что столь высокая цена не была заплачена впустую. Что цель их была достигнута, и Свиностас повержен.
Он осторожно спросил:
— А что там со Свиностасом?
Колькин ответ заставил паладина содрогнуться.
— Сбежал, паскуда! — процедил тот сквозь зубы. — Говорят, ушел через портал. Выследить его не удалось. Да и некому было. Большая часть чародеев погибла, а те, что на ногах, вынуждены были взвалить на себя обязанности целителей. Много раненых. Без срочной помощи они не выживут.
— А что же с нашими целителями? — чуть не прокричал Ильнур. — Они ведь оставались в лагере.
— Там они и остались, — печально проронил Колька. — Злодейское войско первым делом атаковало наш лагерь, перебив и лекарей, и слуг, и вообще переломав и перепортив все, до чего дотянулись. Гнусные нелюди!
— Так Свиностас сбежал, — произнес Ильнур, чувствуя, как по его израненному телу расходятся волны трусливой дрожи. Эта тварь все еще была жива. И продолжала представлять угрозу всему этому миру.
— А его демон? — спросил он. — Демона-то хоть убили?
Колька испустил тоскливый вздох и проронил:
— Нет, Ильнур. Демон пропал. Просто исчез, и все.
— Пропал? Исчез?
Ильнур едва сдержался, чтобы не исторгнуть из груди крик ярости и отчаяния. Все было напрасно. Все! Все принесенные жертвы были впустую. Свиностас жив. Его демон тоже. Погибли только пешки — рядовые злодеи, сбежавшиеся на зов Свиностаса. Тому не составит труда собрать новую ватагу. На свете немало грязных тварей, только и ждущих случая примкнуть к темному властелину.
— Но почему Элария не покончила с демоном? — спросил Ильнур.
— Она пыталась, — ответил Колька. — Но, видимо, не смогла.
— А что с ней самой? Верховная волшебница не ранена?
Ответа не прозвучало, и Ильнур не на шутку встревожился.
— Николай, брат, ты чего молчишь-то? — выпалил он. — Что с Эларией?
Колька чуть слышно произнес:
— Ее похитили.
— Что? — ахнул Ильнур. — Похитили? Да кто? Злодеи?