— Где мы? — спросил он, на тот случай, если вдруг его спутница в курсе.
Оказалось, что нет.
— Почем мне знать, куда нас зашвырнула глупая ведьма, — фыркнула Злюка. — Она и сама едва ли это знает. И это хорошо. Тем меньше шансов, что нас выследят и посадят на кол. Всех на один.
От одной мысли, что его несчастное тело могут водрузить на огромную острую палку, Стасику стало тошно. Пусть он и не ощутит боли, когда кол пропорет навылет его несчастное тело, но разве от этого будет легче? Боль милосердно убила бы его в считанные секунды. А так придется болтаться на колу минуты, а то и часы.
— Нас точно не выследят? — быстро спросил он, схватив Злюку за руку.
— Да не должны бы, — ответила та, притом так небрежно, словно перспектива очутиться на колу нисколько ее не тревожила. — Не думаю, что им сейчас до того. Немало добряков и злодеев полегли нашими стараниями. Как представлю, скольких порвали на куски твари нейтральной полосы, аж душа поет. Свинорыл, а у тебя поет?
— Нет! — отрезал Стасик.
— Ясно. Все время забываю, что ты бездушная тварь. Везет же тебе.
Стасик поднялся на ноги и еще раз окинул взглядом окрестности. Вокруг вставал лес. Настоящие дебри. Таких огромных и часто стоящих деревьев Стасик не видел никогда. Впрочем, где бы он увидел их, если за всю жизнь почти не покидал родного города?
Чуть в стороне он заметил Андиса. Паладин смиренно сидел на прибрежном песочке и, как завороженный, наблюдал за медленным течением воды. Рядом с ним лежало бесчувственное тело Эларии.
Стасик нахмурился и спросил:
— А где… эта?
— Кто? — уточнила Злюка. — Кого тебе еще не хватает?
— Та женщина плотного телосложения.
— Толстуха-то? Да тут она. Свинорыл, только не говори, что этот центнер сала в твоем вкусе. Ты, конечно, темный властелин, сосуд мерзости, греха и порока, но всему должен быть предел. Я понимаю твои забавы с пленными эльфийками, но соблазниться этой жирной хавроньей… Воистину, своим падением во тьму мерзости ты перещеголял всех императоров Кранг-дана.
— Да ничего такого! — возмущенно вскричал Стасик. — Просто волнуюсь за нее.
— Зачем? — искренне удивилась Злюка. — Я взяла ее с собой только на случай перебоев с пищей. Вдруг ведьма зашвырнула бы нас в пустыню, или в северные земли, где лишь снег под ногами, да обледенелые скалы вокруг. Но здесь, в лесу, еды хватает. Толстуха не нужна. Предлагаю убить ее, чтобы не действовала на нервы. Хочешь сделать это сам?
— Нет!
— Доверишь мне?
— Нет! Я запрещаю ее убивать.
— Обоснуй.
Стасик понятия не имел, как обосновать свое нежелание убивать невинных людей. На его взгляд, это не нуждалось ни в каком объяснении, ибо было очевидным и самом собой разумеющимся. Но Злюка, происходящая из темной империи, считала иначе.
— Такова воля властелина, — извернулся Стасик.
— А, ну если ты так ставишь вопрос, тогда ладно, — не стала настаивать Злюка. — Видно, у тебя на эту жирную свои планы. Хочешь сделать с ней что-то страшное, да, Свиностас? Терзать и мучить, наслаждаясь поросячьим визгом. Ох и злодей же ты, однако.
Стасик не стал оправдываться. Пусть эта сумасшедшая девчонка думает о нем, что хочет, лишь бы никого не убивала.
В этот момент на берегу появилась Матрена. Она вышла из зарослей, на ходу поправляя подол платья. Стасик заранее сморщился — эта полная барышня имела удивительно пронзительный визгливый голос и тягу к скандалам. Меньше всего ему сейчас хотелось становиться свидетелем ее истерики.
Но вот странность — Матрена не только не принялась истошно орать, но и выглядела вполне довольной. Стасик с оторопью заметил на ее рубах мечтательную улыбку. И чему могла радоваться эта женщина? Они находились бог знает где. Возможно, в каком-то диком краю, откуда до ближайшего людского поселения идти три года с половиной. Пусть Злюка и считала, что в лесу много пищи, лично Стасик понятия не имел, как добывать пропитание в естественных условиях. Впереди их, в лучшем случае, ждал суровый сурвайвл. А в худшем встреча с представителями здешнего животного царства, в числе каковых могли оказаться даже драконы.
— Вот и жирная нашлась, — констатировала Злюка. — Поди, бегала в лес за желудями.
И злобная девчонка радостно засмеялась. Стасик ее не поддержал. Его всегда коробило, когда кто-то начинал зубоскалить на тему чуждой внешности и ее недостатков. Но он понимал, что объяснить Злюке всю неправильность подобного поведения будет невыполнимой задачей. Скорее всего, злодейка вообще не поймет, о чем он толкует. Или поймет, но исказит смысл до обратного значения.
Стасик вновь взглянул на лежащую на песке Эларию. Волшебница была бледна и до дрожи напоминала труп. Ее грудь едва заметно вздымалась, дыхание было редким и слабым. И все же это была Элария — верховная волшебница Ангдэзии, сильнейший маг этого мира. И если она очнется….
— Слушай, надо что-то сделать с волшебницей, — сказал Стасик, обратившись к Злюке.
— Да, я тоже об этом подумала, — кивнула та. — Пока ты валялся тут без чувств, я успела набросать кое-какой план действий. Короче, гляди: вначале мы хорошенько ее связываем. Закупориваем рот мхом. Затем подвешиваем за ноги на суку и разводим костерок. А после….
Стасик решил, что не хочет дослушивать до конца этот дьявольский план.
— Давай ее просто свяжем, — предложил он. — Без подвешивания и костра.
— А какой в этом смысл? — растерялась Злюка. — Если ее не пытать, то на кой ее связывать?
— Вдруг она очнется. Она ведь может убить нас одним заклинанием.
Злюка задумчиво нахмурилась, а затем произнесла:
— А ты соображаешь, властелин. Колдунья опасна. Я бы отрубила ей кисти рук и отрезала язык. И сиськи тоже.
— Нет, мы ее просто свяжем и заткнем рот кляпом, — быстро сказал Стасик. — Тогда ведь она не сможет колдовать, да?
Сам он понятия не имел, на что способны здешние чародеи и можно ли обезопасить их, лишив возможности шевелить руками и говорить.
— Да, наверное, — неуверенно вымолвила Злюка. — Хотя я не знаю точно. К тому же это Элария. Кто знает, на что она способна? Потому и предлагаю пустить в ход это.
И Злюка с умопомрачительной скоростью выхватила из ножен свой кинжал. На его клинке еще темнели пятна засохшей крови. Стасика замутило, и он отвел взгляд от оружия.
— Нет, мы все же рискнем, — сказал он. — Свяжем ее.
И добавил:
— Она ценный заложник. Ты же сама говорила.
— Да, это так, — согласилась Злюка. — Добряки заплатят обоз золота, лишь бы вернуть ее. Но злодеи могут дать еще больше, лишь бы она не вернулась в Ангдэзию.
— Не нужно мне их золота, — отмахнулся Стасик. — Но если кто-то из них захватил Свету, мы сможем обменять ее на волшебницу.
— За демона тревожишься, — понимающе кивнула Злюка. — Ты, я вижу, никем не брезгуешь. Порочная ты свинья, властелин.
Тут она отступила, откинула Стасика взглядом, и воскликнула:
— Так вот откуда эти бинты! Обжегся, когда блудил с демоном. Свиностас, ну ты и потаскун! Тебя ничто не останавливает.
— И вовсе у меня не ожоги, — обиженно проворчал Стасик. — И ничего такого я со Светой не делал. Со мной произошел несчастный случай.
— Расскажи! — потребовала Злюка. — Или нет! Стой! Я угадаю. Ты пробрался в покои прекрасной принцессы, и начал насильно растлевать ее во всяких позах. А затем внезапно ворвался ее отец, король-чародей, и запустил в тебя огненным шаром. Так все и было, да?
Стасик поджал губы и промолчал. Огненный шар действительно был. Вот только все обошлось без принцессы и прочего. Обстоятельства своего превращения в монстра Стасик считал постыдными. Ему не хотелось ими хвастаться. Хотя, расскажи он обо всем Злюке, та, скорее всего, сочла бы его историю очередным веселым приключением темного властелина. Еще бы — он был зазывалой в шайке гоблинов и заманивал на смерть невинных героев добра. С точки зрения злодейки это доблестный поступок.
— Давай займемся волшебницей, — предложил Стасик, торопясь сменить тему. — Чем нам ее связать?
— Можно содрать кожу с толстухи и нарезать из нее ленточек. Ленточек получится много. С этакого-то бегемота! Мы еще на излишке озолотимся.