— Кто? — простонал Стасик. — Кто вам нужен?
Баба уставилась на него с нескрываемой злобой. Стасик невольно покосился на окно, сквозь которое внутрь доносились голоса расположившихся во дворе гоблинов. Интересно, если он начнет орать и звать на помощь, как скоро зеленая братия нагрянет сюда? Гоблинам потребуется время, чтобы достигнуть входа и миновать несколько длинных коридоров. За это время толстая баба успеет сто раз расправиться с ним.
— Я вас не понимаю, — признался Стасик. — Кто вам нужен?
— Не понимает он, — заворчала баба, уперев руки в бока, чем еще больше напомнила Грыжу. Та просто обожала стоять в такой вот позе перед своими кухонными рабами и подавлять их своим адским видом.
— Я ведь действительно не понимаю, — как можно более ласково сообщил Стасик. — Если вы мне все объясните, то я смогу вам….
Баба резко шагнула к нему и вцепилась руками в плечи Стасика. Затем начала трясти его и требовать:
— Где, я тебя спрашиваю, эльфийский принц? Где он?
— Здесь его нет, — болтаясь, как тряпичная кукла, вымолвил Стасик. — Тут совсем нет эльфов.
— Я знаю! — рявкнула баба, разверзнув перед Стасиком свою пасть. — Почему он до сих пор не приехал за мной?
— Кто? — прорыдал несчастный темный властелин.
— Эльфийский принц, кто же еще! — рявкнула баба. — Ты что, глухой? Где он, мой принц? Я его жду, жду, а эта скотина все не едет.
— Я в этом не виноват! — затряс головой Стасик.
— Ой ли? — усомнилась баба, зверски сверля его лютым взглядом заплывших жиром глаз. — Был тут до тебя один, тоже прикидывался невинным. Вначале соблазнил, а затем бросил и запер в темницу. Все вы, мужики, одинаковые. Вот эльфийский принц, он не такой. Он не козел.
Стасик согласно кивал головой. Он готов был согласиться с любыми речами этого существа, лишь бы сохранить жизнь. Была ли внезапная баба врагом, он сказать не мог, но в том, что она не в себе, и потому опасна, уже не сомневался.
— Знаете, — предложил Стасик осторожно, — а давайте спросим Синару. Она давно на свете живет, все знает. И об эльфах в том числе.
— Кто это такая, Синара? — рявкнула баба, продолжая трясти Стасика за плечи. — Еще одна разлучница? Она тоже положила глаз на принца?
— Нет! Нет! — воскликнул Стасик. — Она вообще принцев не любит. А эльфов и подавно. Она вам обязательно поможет.
Какое-то время злобный взгляд прищуренных глаз буравил Стасика, а затем баба разжала пальцы и выпустила его.
— Зови свою Синару, — потребовала она. — Пусть ведет меня к эльфийскому принцу.
Стасик пулей вылетел в коридор и бросился к спуску в подземелье. Где искать прочих обитателей крепости, он знать не знал, а вот Синара всегда была в своих подземных покоях. Стасик кубарем скатился по винтовой лестнице, по которой прежде бегал на свидания к Свете, и ворвался в коридор. Раньше он упирался в страшную магическую дверь. Теперь же железная плита лежала на полу, а коридор тянулся дальше, во тьму. Стасик смело ворвался в нее и закричал:
— Синара!
Из мрака донесся шелестящий голос покойной принцессы:
— Кто тревожит покой усопших?
— Синара, пойдем со мной! — закричал Стасик. — У меня из-под кровати вылезла какая-то женщина. Она эльфийского принца требует.
Внезапно из темноты стремительно вынырнула закутанная в саван фигура, чье лицо скрывалось под белой маской.
— Что-что у тебя произошло? — удивилась Синара.
Стасик кратко изложил суть проблемы.
— Женщины не выползают из-под кроватей просто так, — задумчиво произнесла Синара. — Идем-ка, взглянем на нее. Эльфийского принца, говоришь, требует? Очень интересно. Ну, давай посмотрим на эту восставшую из-под кровати.
Глава 39
Прижавшись потной спиной к холодному камню стены, Матрена затравленно глядела на обступивших ее людей и нелюдей. Она чувствовала себя загнанным зверем. Благородной изящной ланью, окруженной сворой голодных гиен. Тут бы самый момент нагрянуть прекрасному эльфийскому принцу и вырвать ее сочное тело из злодейских лап, но принцами до сих пор не пахло.
— То есть, ты утверждаешь, что это вот создание вылезло из-под твоей кровати? — задал вопрос седобородый старик, обращаясь к какому-то заморышу в бинтах с головы до ног.
— Так оно и было, — ответил тот. — Знаю, это звучит невероятно. Но я не вру.
В этот момент заговорило какое-то странное существо в белом облачении, чья физиономия скрывалась за маской цвета слоновой кости.
— Могу с уверенностью заявить, что она не тот монстр, что идет за Стасиком. Я бы это сразу поняла. Эта женщина обычный живой человек.
— Так уж и обычный, — скептически хмыкнула молодая красивая женщина с красными, заплетенными в косы, волосами. — Вы бы ее послушали. Обычные люди такой херни не несут.
— Сама ты дура! — выпалила Матрена.
Она отлично помнила эту злодейку. Та избила ее в камере. Наверняка сделала это из зависти к ее, Матрены, красоте. Еще бы — ее-то вожделели первые красавцы этого мира, а костлявой худышке не светило ничего, кроме скромного счастья с конюхом или крестьянином. Да и те, скорее всего, побрезгуют.
— Не важно, кто она и что она, — отмахнулось еще одно жуткое существо, обугленная тварь над чьей головой вился огненный факел, а глаза горели двумя алыми углями. — Она напала на Стасика. Этого уже довольно, чтобы превратить ее в пепел.
— Да она не то, чтобы напала, — смущенно признался Стасик, который не считал возможным оговаривать невинного человека. — Просто напугала меня немножко своим внезапным появлением. И еще ее странные разговоры об эльфийском принце.
— Эльфийские принцы? — фыркнул Зархад. — Да кому они нужны, эти малахольные импотенты? То ли дело мы, гоблины. Настоящие мужчины: могучи, красивы, сексуальны.
— Это крайне спорный тезис, — сквозь зубы процедила Лаура.
Она обратилась к Матрене:
— Кто ты и откуда здесь взялась?
Матрена надулась и поджала губы. Вот еще она будет оправдываться перед этим сборищем хамов. С минуты на минуту подъедет ее принц с личным войском, и вот тогда-то все эти негодяи попляшут. Вот как полетят в них эльфийские стрелы, да как засвистят эльфийские мечи, сразу в пляс и пустятся.
— Жирная может оказаться шпионкой, — проскрипел старик. — Ничего личного, но предлагаю ее убить.
— И съесть! — добавил зеленый мутант, а когда все осуждающе поглядели на него, добавил. — Ну не пропадать же мясу даром. Я ведь к трапезе никого не склоняю. Нам со свояком больше достанется.
— Нет, так нельзя, — вдруг уперся Стасик.
— Откуда столько великодушия? — проворчал Гамал.
— Она ведь ничего плохо нам не сделала, — смутившись, пояснил Стасик. — Нельзя убивать кого-то без веской причины.
— Да можно, можно, — заверил его Зархад, медленно потащив из ножен меч. — Я сейчас покажу, как это делается.
— Стасик сказал, что убивать нельзя! — повысила голос Света.
Гоблин втянул голову в плечи, поморщился и нехотя сунул оружие обратно в ножны.
— Ох уж эта ваша доброта, — проворчал он. — Попомните мои слова — доведет она до беды. У нас, у гоблинов, есть поговорка: нет человека — есть ужин. Священная традиция поедания пленных живет в нашем народе с незапамятных времен. Только благодаря ей мы уцелели. А впади в гуманизм и доброту, давно бы уже не было гоблинов на белом свете.
— Мы бы как-нибудь пережили эту невосполнимую утрату, — небрежно бросила Лаура. — Ну, допустим, не станем мы ее убивать. И что с ней, в таком случае, делать?
— Пускай владыка Свиностас решает, как поступить с толстухой, — подхалимским образом высказалась Риана.
После чего все дружно уставились на властелина. Стасик от смущения чуть сквозь землю не провалился.
— Да я это… — принялся мямлить он. — Я не знаю.
Он покосился на женщину. Проще всего было сказать — в расход ее. И навсегда выбросить эту незнакомку из головы. А уж как с ней поступят подчиненные, не его забота. Гоблины ли пустят ее на шашлык, Лаура ли испепелит световым копьем или Синара высосет из нее жизнь — так ли это важно? Его, властелина, это уже не касается. Он выше, чем какая-то там жизнь какого-то там человека. Широко шагает властелин, под ноги не глядя. Цель его впереди, где-то там, за горизонтом, туда и устремлен его взор. А скольких он затаптывает за каждый шаг к своей цели, того не ведает и ведать не хочет.