Нермин, я хотела сегодня никуда не выходить и весь день посвятить тебе.
Мои родные сегодня приглашены на пикник, который устраивает семья зятя. Я не пошла, сославшись на плохое самочувствие. Радость господина Ремзи, который в течение двух дней занимался подготовкой пикника, сошла на нет. Он не осмеливался настаивать, но оставил на меня детей. Я заупрямилась.
Сейчас они веселятся в оливковой роще на берегу бухты. Может быть, они уже утомились. Я и так знаю, что там происходит: пожилые люди расположились под деревьями, тихонько и без интереса разговаривают об урожае в этом году… Некоторые, должно быть, спят. Молодые, разбившись на группы, разбрелись по оливковым зарослям. Что касается Ремзи и Весиме, счастливые новобрачные в предвкушении медового месяца, как и полагается, удалились на берег моря. Господин Ремзи повел Весиме по козьим тропам, усеянным колючками, вниз, к воде. Простодушная девушка болтает и кокетничает со своим возлюбленным. Представив все это, я не могла удержаться от смеха. Вот она говорит ему: «Я боюсь спускаться с такой высоты, у меня кружится голова!» И с этими словами она опускается на землю. А господин Ремзи отвечает ей: «Идем, госпожа… Я понесу тебя на своих плечах… Твое место здесь. Нести тебя по этой дороге жизни, усеянной шипами — для меня самое приятное в жизни». Если в руку ей вонзится иголка, она начнет причитать, как будто ее ударили кинжалом, а ее возлюбленный также начнет тревожиться за нее и говорить: «Дай я посмотрю, госпожа! Ты поранила пальчик по моей вине. О эти шипы, бездушные создания.;. Как они смеют впиваться в такое нежное тело? Если малютка поранит руку, его мать излечивает эту рану, покрывая ее поцелуями. Позволь, и я исцелю тебя таким же образом». Забываясь, он взлетает в своих речах на вершины поэтического вдохновения. А затем следуют любовные сцены на берегу моря… И то я думаю, что эти слова, которые произносит господин Ремзи, идут не от сердца. Бедный мальчик уже чувствует, что для полного счастья ему чего-то не хватает, и в душе у него какая-то неясная грусть. Но он сам не может докопаться до сути. Он безвольно ходит со своей невестой по берегу, а сам в это время погружен в размышления.
«Да, все у нас в наличии… Прекрасная обстановка… Рядом со мной моя невеста, благодаря которой я познал, что значит любить по-настоящему. Да, Весиме самая лучшая из девушек… К примеру, эта упрямица Сара и мизинца ее не стоит… Сегодня она ни за что не хотела с нами пойти… Это неважно, но… Что означают эти капризы, стыдно… Ее болезнь — притворство. Может, она сейчас пошла гулять… Если мы вернемся пораньше, наверное, встретимся с ней по дороге… Ах, Весиме, живи сто лет… Это ты научила меня любить…»
Нермин, мое письмо уже может сравниться с книгой. Я совсем устала. Если позволишь, я пойду прогуляюсь. Я выберу другое направление, чтобы не встретиться, когда они будут возвращаться. А домой вернусь в сумерках… До свидания, Нермин.
Сара.
Глава шестая
От Сары Нермин
Нермин, я получила твое пространное письмо. «Ваша свадьба затянулась, — пишешь ты. — Придумай же какой-нибудь повод и приезжай обязательно в Стамбул, хотя бы на неделю-другую. Потом опять вернешься туда». Ты описываешь мне ваши развлечения этим летом… Напрасно ты стараешься, дорогая Нермин. Я не в состоянии сейчас вернуться в Стамбул. Я и здесь неплохо развлекаюсь. Здесь не та безрадостная, непоэтичная, мертвая сельская жизнь, какую ты рисуешь в своем воображении… Да, путник, ступающий на берег, видит здесь старое полуразрушенное селение: тесные кривые улицы, сквозь разбитые мостовые которых пробиваются ручейки грязной воды. Выщербленные фасады домов, построенных из сырого кирпича или из дерева, увитые виноградной лозой или листьями табака. Кофейни, полные безработных в шароварах и в галифе. Крошечные лавки, витрины которых от грязи и плесени стали непрозрачными, как замерзшее стекло. На улице грязные собаки, полуголые дети, играющие с тощими козами. Сейчас часть жителей, разбогатев, стараются переселиться из своих домов подальше от нищих соседей и строят в оливковых рощах изящные, приятные домики, в которых могут чувствовать себя почти так же, как стамбульцы на своих дачах. Таких домов уже много. Семья господина Ремзи, будучи из числа местных богатеев, служит примером для остальных. Многие из них большую часть года живут в Стамбуле. Они любят этот город и местные порядки больше, чем сами стамбульцы. Для них идеалом служит одеваться, как стамбульцы, говорить, как они. Поэтому я могу утверждать, что здесь еще больше, чем в Стамбуле, любят церемонность и этикет…