Стоя поодаль, в укромном уголке, я из полумрака наблюдала за ним. Я думала, что Хомонголос окажется мощно сложенным, подобно статуе, атлетом, похожим на пугающее и мрачное привидение. Но на самом деле его рост оказался немного пониже среднего. У него были короткие руки и ноги. Но даже по его движениям можно было сделать заключение, что это сильный и волевой человек, привыкший повелевать.
Не знаю, Нермин, как передать тебе мое впечатление от его лица. Помнишь, в учебнике географии на первой странице бывают помещены рисунки людей разных рас: белой, желтой, темной, краснокожих. Попытайся представить мысленным взором эти рисунки. Возьми от африканских негров короткие курчавые волосы и яйцевидную форму головы. Приставь к ним несколько выступающий, как у европейцев, лоб. Затем добавь сюда немного загнутые, как у китайцев и японцев, брови и раскосые глаза цвета миндаля. Не забудь и мощный, костистый, выступающий подбородок американских дикарей, красноватый оттенок кожи. Вот перед тобой и голова Хомонголоса. Теперь мысленно отойди и полюбуйся этим лицом. Смотри внимательнее! И удивляйся могуществу Всевышнего. Не знаю, есть ли среди тысячи и одного имени Господа обращение: «О, насмешник, о, карикатурист». Надо думать, неземные силы очень долго трудились над Хомонголосом, чтобы в результате получилась такая великолепная карикатура на род людской…
Вместо того чтобы пугать маленьких детей, говоря им: «Вы будете за такие-то слова, за такие-то поступки гореть в аду, где вам будут раскаленными щипцами рвать язык», — нужно просто показать им Хомонголоса и сказать: «Не грешите, а то после смерти станете такими, как он». Я уверена, что после этого они будут такими же послушными и набожными, как муфтий Эбуссууд-эфенди[11].
Господин Ремзи сказал, что Хомонголоса называли также «Бычком». Я не видела эту рыбу, но и вправду плоские, закругленные виски да и рот придают Хомонголосу сходство с какой-то странной рыбой. Когда он начинает смеяться, он открывает рот, как рыба, из-за этого еще больше бросаются в глаза его зубы.
Чтобы завершить портрет этого «красавца», нужно добавить еще все оставшиеся от падений, ударов, драк и прочего раны, шрамы и царапины, которые трудно пересчитать.
Не зря говорят, что все, что ни делается, к лучшему. Спаси Аллах, если вдруг этот человек оказался бы не женоненавистником, а, наоборот, другом, которому по душе общение со мной?
Я продолжала рассматривать его из своего укрытия с чувством все возраставшего удивления. Несколько дней назад он умчался от нас, будто ночная птица, растворившись в темноте. Сегодня его тоже с трудом уговорили прийти. Человеку с такой натурой, если уж пришел, следовало бы сидеть где-нибудь в темном углу с мрачным лицом. Но он, напротив, казался весел и беззаботен. Он вел себя так, будто являлся давним другом семьи. Не прошло и пяти минут, как его веселость начала граничить с наглостью.
Вокруг него собралась куча девушек. Они разглядывали его, как посетители цирка смотрят на редкое животное, ожидая, какие фокусы оно сейчас выкинет. Хомонголос не обращал на них никакого внимания. Засунув руки в карманы, с сигаретой в зубах он беззаботно разговаривал.
Я подошла последней. Нас представили друг другу. Я улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой. Его раскосые глаза на секунду остановились на мне, затем он достал руку из кармана. И, не считая нужным вынуть сигарету изо рта, пробурчал: «Очень приятно». После отвернулся и продолжил беседовать с остальными.
Избалованная вниманием Сара за всю свою девическую жизнь впервые столкнулась с таким обращением. Бывает красота скрытая, которую не видно с первого взгляда, и ее действие не сразу ощутимо, она распространяется по организму, как тяжелый яд, в течение многих дней и месяцев. Но красота Сары — явная, она поражает сердца мужчин сразу, и даже женщины в первый же миг удивляются и завидуют ей, не в силах оторвать взгляд от ее лица.
Сара привыкла воспринимать это, как данность на которую она вправе рассчитывать.
Но этот Хомонголос посмотрел на меня так, словно я была просто котенком, попавшимся ему под ноги.
Ты скажешь: ну и что из этого? Твоя правда. Но моя уверенность в собственной силе позволяла надеяться на другое. Я думала: «Каким бы каменным ни было его сердце, все же и у него есть человеческие слабости. При встрече со мной что-то в его душе колыхнется».
С некоторой раздраженностью я отошла прочь.
Хомонголос все еще был занят беседой. Иногда он переходил допустимые границы, но все же в целом речь его была довольно правильной. Но Хандан допустила оплошность, повернув неожиданно разговор в ненужное русло своими необдуманными словами: