– Я с вами, – сказал Сергей Макарович.
– Не поместимся.
– Я пойду пешком, вы за мной, – предложил проводник.
Плащинин поколебался, но возражать не стал.
– Хорошо, поехали.
– А я? – жалобно проговорил Карапетян.
– Ещё сто раз успеете, Егор Левонович, мы только на разведку, чтобы убедиться в существовании поляны.
Сергей Макарович жестом отдал распоряжение своим помощникам присоединиться к остальным членам отряда и сел позади генерала.
Проводник направился вперёд, выбирая дорогу.
Оставшиеся сто метров до поляны они преодолели за четверть часа.
Мотоцикл выполз на край довольно большого лога, свободного от крупных деревьев, но заросшего густой травой по пояс, тростником и кустарником. Остановившийся в метре от опушки леса проводник оглянулся, снял кепи, взопрев от напряжения, вытер им красное лицо.
– Дальше я не ходок.
Подошли Плащинин, доставший бинокль, и Сергей Макарович.
– Ничего особенного, обыкновенная поляна, – сказал начальник отряда, ворочая окулярами.
Проводник усмехнулся.
– Похоже, нам повезло.
– В каком смысле?
– Здешний лес редко пропускает людей без происшествий. Сам не раз в ямы проваливался или кругами ходил.
– Мистика.
– Может, и мистика, только очень уж реальная.
– Светящиеся струи над поляной видели? – не отреагировал Плащинин на слова Павла Митрофановича.
– Про струи не знаю, а призраков на поляне видели.
– Призраков? Умерших людей, что ли?
– А бог их знает, мёртвых или живых. Лично я не встречал, однако верю, что было.
Плащинин опустил бинокль, посмотрел на Савельева, и Сергей Макарович вдруг отчётливо осознал, что ничего они тут не найдут.
Бедный Егор, подумал он о Карапетяне.
Глава 5. Шмели и бабочки
Делиться своими снами с мужчинами Максим не стал, но Веронике пришлось рассказать о последнем, так как он обещал ей раскрыть подробности.
– Костя называет такие сны метаконтактом, – задумчиво проговорила девушка, перестав хлопотать у костра; наступил вечер, и они готовились ужинать.
– Можно назвать и так, – отозвался Максим, возившийся с грибами; на сей раз решили сделать настоящую жарёнку, благо во взорванной ракете нашлось плоское металлическое блюдо, приспособленное под сковороду.
– Как ни назови, но ты всё-таки экстрасенс, – улыбнулась Вероника. – Никто из нас не видит таких снов, только ты.
– Обыкновенная интуиция, – отмахнулся он.
– Необыкновенная, у человека должна быть генетическая предрасположенность к такому контакту. У нас её нет, у тебя имеется. Может, твои дальние предки симбиотировали с лесом.
– Как обезьяны? – прищурился он.
– Не ёрничай, наши прапрадеды действительно жили в согласии с природой и лесом и научились его понимать. Возможно даже, это умение отложилось и в геноме человека.
– Красиво говоришь, товарищ археолог. Термин «симбиотировали» меня вообще сразил.
Вероника шутливо начала душить Максима, и кончилось это затяжным поцелуем.
– Не отвлекайся, – сказал он с напускной строгостью.
– Слушаюсь, командир! – кинула Вероника руку к виску. – Кстати, слово «симбиотировали» не моё изобретение.
– Костино?
– Нет, услышала на симпозиуме в Питере в прошлом году. А о наших предках не раз говорил мой шеф Вениамин Витальевич: он не только археолог, но и знаменитый историк, специалист по славянской истории, берущей начало в Гиперборее. С ним было интересно.
Максим вспомнил вечно озабоченного профессора Маркина, которого удалось переправить на «большую землю» вместе с другими уцелевшими членами экспедиции ЮНЕСКО. Учёный не меньше чем Редошкин невзлюбил Костю и нередко ворчал о «безответственности молодого поколения», не одобряя манеру поведения ботаника. Впрочем, характер Константина не приветствовал и Максим.
– Эх, маслица не хватает, – сказал он. – Надо попросить Костю найти нам замену. Нарежешь перчик?
Вероника с готовностью бросилась выполнять просьбу.
«Перчиком» они называли синие и фиолетовые плоды неизвестного растения, названного Костей капсикором. Эти угловатые коробочки размером с ладонь взрослого человека действительно вкусом напоминали горьковатый болгарский перец, лук и хрен одновременно и заменяли землянам привычные овощи. Вместе с грибами они составляли отличный вкусовой букет.
Максим помешал грибы двузубой вилкой.
Выяснить, какую функцию эти найденные в ракете предметы выполняли для её экипажа, не удалось, но в качестве вилок они вполне годились, и можно было не искать более удобную утварь.