Весьма «компетентно» и вполне исчерпывающе сие свидетельство зубра гитлеровского шпионажа, диверсий и провокаций о заблаговременной подготовке украинских националистов к захвату немецкими фашистами Украины. В своем показании начальник гитлеровского шпионажа забыл только назвать шпионскую кличку и Степана Бандеры, под которой тот был зарегистрирован в немецкой разведке: «Серый». А впрочем, эта немецкая кличка руководителя украинских буржуазных националистов стала известна миру из других документаций на том же Нюрнбергском процессе.
Указания гитлеровского командования были тотчас же приняты оуновцами к исполнению.
Тотчас же, еще ранней весной 1941 года, на европейских территориях, захваченных уже к тому времени гитлеровскими агрессорами, был созван «сбор» украинских националистов. На том «сборе», после очередного излияния ненависти и клеветы против Советского Союза, Степан Бандера принял на себя «главное руководство» дальнейшими «акциями» оуновцев и подписал вместе с другими «руководителями» специальную декларацию о «конечной цели», а именно — о служении делу победы гитлеровского оружия.
Так трезубец украинских буржуазных националистов неразделимо сплелся — как гадюки в гнезде — со свастикой гитлеровского фашизма.
«Акции» оуновцев, которые они должны были осуществить по указанию гитлеровской разведки, начались вскоре после упомянутого «сбора» и стали известны в первый же день нападения гитлеровской Германии на Советский Союз — 22 июня 1941 года.
Среди артиллерийских снарядов, упавших на рассвете 22 июня на пограничную полосу западных земель Украины, неся первые разрушения и первую смерть, — некоторые снаряды, разорвавшись, разбросали во все стороны белые бумажные листочки. Это были оуновские прокламации с националистическими, погромными призывами, с прямым обращением к заброшенной ранее оуновской агентуре — сеять смуту в тылу советских войск, подстрекать население и производить диверсии. Точно такие же прокламации были сброшены и с гитлеровских самолетов, черными воронами закружившихся над западными областями Украины.
Кое–где кучки диверсантов–националистов пытались нацепить и желто–голубую тряпку. Но население везде препятствовало им. Всем известно, что провокационные призывы оуновцев к населению не дали никакого эффекта — население враждебно встретило фашистских захватчиков.
Тем не менее организация украинских буржуазных националистов — это широко известно — горячо приветствовала гитлеровских захватчиков, вторгшихся на Украину, чтобы уничтожить украинскую государственность, утвержденную советским строем. Особенно торжественную встречу фашистским разбойникам устроили украинско–немецкие националисты во Львове. Трещал оуновский оркестр на Рынке, исполняя «Дейчланд, дейчланд юбер аллее» и «Ще не вмерла Украïна», истерически визжали с балкона ратуши оуновские «руководители» о необходимости «действия под руководством фюрера Адольфа Гитлера», трезвонили колокола в греко–католических церквях. И одновременно в оврагах за Цитаделью — только что организованные из бандитов–оуновцев полицейские отряды вместе с гестаповцами расстреливали пленных красноармейцев и советских активистов Львова.
Гитлеровцы, как известно, весьма благожелательно отнеслись к бандитам–оуновцам и, создав из них полицейские отряды, отдали их под непосредственное начальство гестапо. Бандиты–оуновцы были нужны гитлеровцам в качестве палачей–карателей на Украине, которую гитлеровцы замышляли превратить в свою колонию. «Программа» же гитлеровского «дранга» на Украину была совершенно исчерпывающе изложена устами ближайшего гитлеровского сообщника Геринга, когда 6 августа 1942 года он выступил на совещании гитлеровских рейхскомиссаров оккупированных областей и представителей военного гитлеровского командования.
«Вы посланы сюда не для того, — сказал он, — чтобы работать по благоустройству вверенных вам народов, а для того, чтобы выкачать все возможное…» — и бандитыоуновцы помогали выполнять эту разбойничью «программу» гитлеровских захватчиков.