— Понятно. Я разберусь. А что наши подопечные?
— Там все в порядке. Первушин уже транспортабельный, двое остальных, как ты просил, в течение двух дней могут быть отправлены обратно без особого вреда.
— Хорошо, Мариша. Я скоро заеду.
— Будь осторожен, Сережа. Ты многим рискуешь, а все завязано на тебя.
— Ты волнуешься за меня как за командира и руководителя проекта? — я не удержался и чуть поддел ее.
Она устало ответила, но я почувствовал, как она улыбнулась.
— Сережа, не вредничай, ты знаешь, о чем я.
Я не стал развивать дальше эту тему, понимая, что если переступить определенную грань, то потом трудно будет снова налаживать отношения.
— Спасибо, Мариша. — И положил трубку.
Глава 5
Богато убранная коврами комната освещалась двумя маломощными лампами-экономками, и на пределе слышимости где-то вдалеке тарахтел бензиновый генератор. Из соседнего помещения, где разместилась охрана, тянуло запахом свежезаваренного кофе и такого привычного бензинового примуса, который стал нормой жизни для людей в бункерах и убежищах. Как в каком-то дешевом боевике, на возвышении лежали два бородатых крепыша, затянутых в натовские камуфляжи и, высокомерно поглядывая на стоящего перед ними на коленях Михаила Бокова, потягивали кальян и громко переговаривались. Мандалай, вдыхая душистый запах, униженно с тоской смотрел на своих нынешних хозяев, которым он регулярно поставлял информацию о событиях и циркулирующих в группировке Оргулова слухах.
После того, как вояки во главе с Оргуловым захватили власть и скинули в бункере научников, тогдашнее руководство, которое паразитировало на остальных обитателях, Боков лишился теплого местечка и двух, почти узаконенных рабов, которые работали лично на него. Он, конечно, попытался влезть и в новое руководство, но вояки прогнали всех через детектор лжи и быстро отсеяли настоящих, стоящих ученых от болтунов и паразитов, и Мандалай остался не у дел. Как он понял, местная служба безопасности догадывалась о его связях с боевиками и темных делишках с наркотиками, и, учитывая тесную связь со старым руководством научников, которые частью были расстреляны при попытке саботажа, а частью отправлены в трудовой батальон, его держали вдалеке от всякого рода тайн и материальных ценностей. Но обида была даже не в этом — его открыто презирали, за словоблудие, за то, что он всех вокруг считал плебеями, за желание паразитировать на окружающих и, главное, за обычную техническую безграмотность и нежелание это признать. Боков нутром ощущал это презрение и со стороны коллег-научников и со стороны военных, которые чурались его как прокаженного, и ему не оставалось ничего другого, как тихо ненавидеть всех вокруг. Спасение от всесжигающей ненависти он находил в спиртном и в наркотиках, которые стали его основными спутниками в этой жизни. Наркота — недешевое удовольствие, и просто так никто ничего давать не собирался, поэтому Мандалаю приходилось расплачиваться самым дорогим товаром — информацией о группировке Оргулова, мощь, авторитет и влияние в регионе которой стремительно росли. Он так привык предавать своих соотечественников, что почти потерял связь с реальностью и стал действовать неосмотрительно, только случайность недавно спасла его от провала — служба безопасности группировки сумела отыскать других агентов, локализовать место базирования турецких разведчиков, которые выдавали себя за татарских боевиков, и провести войсковую операцию. Бои были тяжелыми, но те, кто был в курсе о роли Бокова в функционировании турецкой разведсети, погибли в перестрелке, и на время предатель затаился, со страхом ожидая, когда за ним придут костоломы Оргулова. Но шли недели, а ничего не происходило, и постепенно Мандалай успокоился, и, страдая от отсутствия наркотиков, пытался нащупать новые каналы продажи информации, так сказать, ища новых хозяев. Ему повезло — через три недели на Рынке с ним вышли на контакт, и снова Миша Боков стал сливать информацию о своих ненавидимых товарищах турецким разведчикам.
За прошедшее время многие узнали, что у Оргулова есть машина времени, и он напрямую общается с предками из 41-го года. Именно оттуда шли продукты, боеприпасы, горючее, туда эвакуировались многие нужные и полезные люди и, по слухам, уже занимали высокие ответственные посты в Советском Союзе, внедряя технологии из будущего. Такую тайну было уже трудно утаить, когда через установку путешествия во времени прошли тысячи людей. Появление украинских десантников, русского спецназа, переброска тяжелыми военно-транспортными самолетами множества грузов, усиление системы безопасности, оборудование новых мощных укрепрайонов, размещение комплексов ПВО для воздушного прикрытия Симферополя произвели на всех впечатление — чувствовалась огромная сила за теми, кто держит у себя в руках установку путешествий во времени. Вот именно с этой силой у Мандалая и ассоциировался Оргулов — местный, выскочка, везунчик, которому просто повезло. Чем Боков хуже? Еще больше его коробило то, что в прошлое отправлялись группы программистов и администраторов компьютерных комплексов, на базе которых разворачивались авиационные и танковые симуляторы для обучения личного состава Красной Армии. Боков пытался туда пролезть, понимая, что ему только надо попасть в прошлое, а там уж он сумеет себя показать и зарекомендовать, возвыситься, но ничего не происходило. Практически все, с кем он начинал работать на Оргулова, сканируя книги и документацию из библиотек вузов Крыма, уже получили должности и звания сотрудников НКВД и отправились в прошлое, а он так и остался не у дел. Как особой издевкой было поручение сканировать учебники средней школы, начиная с букваря, что вызвало у него новую вспышку ненависти. Он, такой умный, заслуженный, всеми уважаемый, и остался не у дел. Приняв очередную дозу наркоты, он осознал для себя страшную истину — в прошлое его никто не возьмет, он там никому не нужен. Ненависть и желание отомстить, жестоко отомстить, вот что его направляло в последнее время и не позволяло упасть в пучину отчаяния. Поэтому Михаил Боков уже сознательно стал сотрудничать с офицерами турецкой военной разведки, которые тоже прекрасно были осведомлены относительно наличия у Оргулова установки путешествия во времени.