— А что Приходько? Вроде после ядерного взрыва они там все в штаны наделали.
— Да, наделали, только эти идиоты изначально умудрились нам вывести из строя главные дизель-генераторы, чтобы мы не смогли в прошлое удрать и вызвать оттуда помощь. Вот сейчас и восстанавливаем, как можем.
— Диверсия?
— Фактически да. Какую-то дрянь в танки с горючим добавили и вывели из строя топливную систему, взяли в заложники семьи наших дизелистов. Вот только недавно всё разрулили, а ремонт идет, и, по прикидкам, в лучшем случае еще пять-шесть часов нужно.
— Чем могу помочь?
— Нужны мощные электростанции, а лучше парочку, чтобы можно было в Перевальном поэкспериментировать, может, еще куда смогу канал пробить.
— Организую. Этот вопрос, кстати, уже обсуждался. Что еще? Думаю, то, что касается вооружений, вы и так, как дикие хомяки, натаскали на несколько лет вперед.
— В принципе, тут правы, а вот в другом вопросе — сможете помочь.
— Слушаю.
— Нам нужны легкие многоцелевые вертолеты под стандартное горючее типа АИ-92. Что-то типа американского А600 Talon или российского аналога, главное, чтобы летали и не падали.
— Хм. Поищем, вроде что-то было. Еще что-то?
— Не привлекая внимания, по вашим архивам собрать всю информацию по всем ключевым фигурам предреволюционной России. Главное, не засветиться.
— Попробую, но основная информация у смежников, поэтому придется попотеть.
— Ну, вот и посмотрим, насколько и как вы готовы потеть…
Фраза получилась двусмысленной, поэтому я постарался смягчить впечатление.
— Ничего, что противоречит указаниям вашего руководства, мы требовать, точнее, просить не будем.
— Хорошо, Сергей Иванович, я вас услышал, — задумчиво закончил разговор Семенов.
Он долго у нас не задержался и, уточнив некоторые детали, снова сел в свой оборудованный специальной системой бронетранспортер и, осторожно пробираясь через буран, отправился к аэропорту, где у них в здании гостиницы была оборудована своя постоянная база.
Когда я, измотанный всеми этими телодвижениями и задушевными разговорами, плюнул на кофе и принялся за ужин, в дверях комнаты нарисовался Дегтярев.
— Ну что, поговорили? — он сразу перешел к делу.
Я с сожалением положил ложку, понимая, что сейчас опять будут капать на мозги.
— Поговорили.
— И?
— Да там вообще черт знает что творится.
— А поподробнее?
И я кратко пересказал ему наш разговор, про решение Объединенного Совета и про наши личные договоренности. Итогом рассказа стал задумчивый вопрос Олега:
— Думаешь, Семенов будет играть на нашей стороне?
— Во всяком случае, против нас пока играть не будет, и минимум сделает вид, что лег под нас, и мы с этого поимеем кучу всяких интересных вещей.
— Например?
— Например? Я ему заказал легкие двухместные вертолеты типа А600 Talon. Они, как правило, идут в разобранном виде, поэтому и доставить их будет не так сложно. А представь, как мы в том мире сможем с их помощью развернуться.
— Тоже дело…
— Что там с дизелями?
— Топливную перебрали, сейчас будут делать тестовый запуск. Думаю, если всё нормально пойдет, через час-два будем пробовать твою систему тестировать.
— Надеюсь, а то пора начинать серьезную работу. Что-то мы засиделись, играя тут в войнушки.
— Согласен.
Но только через пять часов удалось нормально запустить дизельную электростанцию и, подключив к питанию аппаратуру, заняться настройкой и диагностикой большого портала. Особенно это было интересно в свете недавнего применения в опасной близости ядерного боеприпаса. Но как показали исследования, ничего особенного не произошло. Последствия более чем недельного аварийного отключения портала уже не сильно влияли на стабильность работы канала. До этого разработанная система корректировки уже вполне справлялась с неучтенными колебаниями энергии, и мы смогли установить вполне стабильный канал в прошлое, в наш поселок под Оренбургом, а точнее под Чкаловым, как он проходил по картам того времени.
Там нас встретили с распростертыми объятиями, и в Москву сразу по нескольким каналам пошел сигнал, что мы появились. Буквально через десять минут по закрытому каналу на связь вышел Судоплатов.
— Здравствуйте, Сергей Иванович.
Вроде и голос радостный, но в нем слышна усталость и настороженность.