Дал им с десяток секунд переварить сказанное. Времени мало, поэтому решил додавить для получения должного эффекта, поглядывая на Дегтярева и Артемьева, которые присели невдалеке и прислушивались к нашему разговору.
— Там, так же как и у вас, на полях сражений погибают Иваны, Федоры, Степаны с теми же трехлинейками и с теми же криками «Ура» бросаются на германские пулеметы. Так же горят деревни, и захватчики не щадят ни женщин ни детей. Загоняют в амбары, запирают и сжигают из огнеметов. Просто так получилось, что из-за нашего вмешательства все так называемые союзники, Англия и САСШ, хотят напасть на ослабленную войной с Германией Россию. Мы не можем это так оставить. Поэтому, как мы считаем, сотрудничество будет взаимовыгодным. Во-первых, мы сделаем все, чтобы прекратить эту ненужную у вас в России войну и соответственно не допустить отречения императора и целой череды событий, приведших к гражданской войне и последующему террору, что унесло в общей сложности более двадцати миллионов жизней простых русских людей. За золото заказываем всё, что можно сделать в вашем времени, необходимое для войны с германцами в другом мире, что, так или иначе, потребует модернизации производства, ознакомление с технологиями из будущего и освоение выпуска многих эффективных образцов оружия, что, естественно, позволит получить такое оружие Российской армии. Это в первом приближении. Всё, что вам говорил, я могу подтвердить в любой момент. Так как вы уже входите в группу доверенных людей, то сможете часто бывать в нашем мире и, думаю, поймете многие вещи. Я был откровенен, господа офицеры. Надеюсь на вашу помощь в данном вопросе, иначе…
— Не стоит, господин полковник, — остановил меня Мещерский, — вы доступно и, главное, вполне аргументированно всё объяснили. Как мне кажется, у нас будет возможность проверить правдивость ваших слов, хотя я вам верю. Просто верю, потому что хочу верить, что хоть кто-то может помочь избежать России новой смуты и большой крови.
Марченко согласно кивал головой.
— Ну, раз определенный уровень доверия достигнут, давайте думать, как нам выйти на великую княгиню Ольгу Александровну, не привлекая особого внимания.
— А почему именно с нее начинать?
— У нас говорят, что ночная кукушка всегда перекукует дневную. Поэтому, хочешь воздействовать на мужчину, воздействуй на его женщину. И как показывает практика, женщины более восприимчивы, когда дело касается трагической судьбы их детей и внуков, у них эти инстинкты более развиты. Тем более, всех членов императорской фамилии ожидает весьма грустная судьба, вот пусть и начинают воздействовать на своих мужей, отцов и дедов в нужную для нас сторону.
— Но почему именно Ольга?
Я вздохнул, посмотрел себе под ноги и берцем начал ковырять землю. Подняв голову, продолжил объяснения:
— По нашим данным, из императорской фамилии она одна из самых адекватных, и через нее можно будет выйти на вдовствующую императрицу. Ольга несчастлива в браке, детей нет из-за некоторых особых пристрастий ее нынешнего мужа. У нее уже пять лет продолжается роман с одним из офицеров лейб-гвардии, который специально ради нее перевелся в Ахтырский гусарский полк, входящий в состав Восьмой армии генерала Брусилова. Они оба ждут развод, который Ольга получит в 1916 году.
— Что от нас требуется, господин полковник? — уже по-деловому спросил Марченко.
— Ольга Александровна сейчас работает в военном госпитале в Ровно в качестве сестры милосердия. Нужно найти возможность выйти с ней на контакт.
У обоих офицеров знакомых в Ахтырском гусарском полку не оказалось, но были контакты в других частях 8-й армии. Единственное, что Мещерский попытался возразить:
— Но мы же в Восточной Пруссии, а Ровно…
Я опять усмехнулся.
— Это вопрос технический, мы его решим в ближайшее время.
После очередного включения установки мы вытащили оба заготовленных пространственно-временных маяка и в течение трех часов, проведя тестирование, разослали группы разведчиков для поиска подходящей поляны, на которой можно будет устроить импровизированную вертолетную площадку. Евсеенко, когда понял, чего от него ожидают и что ему предстоит выполнить в ближайшее время, проникся моментом и скрепя сердце вернулся из летнего мира 1914-го в бункер собирать вертолеты и доводить их до работоспособного состояния. Единственное, чего я боялся, так это что наш лагерь обнаружат немецкие патрули, которые по идее должны заниматься прочесыванием этих лесов на предмет ловли русских окруженцев, но нет — всё было тихо. По словам наших новых знакомых, они выставляли посты на дальних подступах к лагерю, но за все время, пока нас не было, не видели ни одной живой души. Странно — вроде как центр Европы, хотя тут недалеко такое творится, что у немцев каждый человек, каждый солдат на счету. Им проще выставить посты в поселках и городах и отлавливать изголодавшихся русских, которые сами со временем будут выползать из лесов за продуктами.