Какими же изображаются фальсификаторами марксизма философские основы учения Маркса? Ради чего они из кожи лезут вон, чтобы «дематериализировать» марксизм? Если в борьбе против материализма социал-фашистские фальсификаторы действуют единым фронтом, то в выборе формы идеализма, в подборе разновидности идеализма, которой они подменяют марксизм, всяк молодец — на свой образец.
Левальтер например с серьезным видом уверяет, будто философской почвой, на которой произрос марксизм, является «без сомнения кантовское учение об идеях»[103], будто философским духом, пропитывающим учение Маркса, является «романтическое понимание «организма», которое обосновано в кантовой «Критике силы суждения», гетевском учении о метаморфозе и в ранней натурфилософии Шеллинга и пронизывает всю гегелевскую систему»[104]. Де-Ман обнаруживает «этически-гуманистические мотивы, лежащие позади всех его (Маркса. — Б. Б.) социалистических убеждений и оценочных суждений всего его научного творчества»[105]. То, что уже в 1844 г. Маркс преодолел «гуманизм», а в 1845–1846 гг. дал его развернутую уничтожающую критику, де-Мана не касается. До того, что уже в «Немецкой идеологии» Маркс по заслугам расправился с «этическими мотивами», — до этого де-Ману нет дела. Маркс писал: «Коммунизм просто непостижим для нашего святого (Штирнера. — Б. Б.), потому что коммунисты не выдвигают ни эгоизм против самоотверженности, ни самоотверженность против эгоизма и не воспринимают теоретически эту противоположность ни в ее эмоциональной, ни в ее напыщенной идеологической форме, а обнаруживают ее материальные корпи, вместе с которыми она исчезает сама собой. Коммунисты вообще не проповедуют никакой морали, чем Штирнер занимается сверх всякой меры. Они не предъявляют людям морального требования: любите друг друга, не будьте эгоистами и т. д.; они, наоборот, отлично знают, что как эгоизм, так и самоотверженность являются при определенных обстоятельствах необходимой формой самоутверждения индивидов»[106]. Судите после этого, что у Маркса «лежит позади» чего: этические мотивы — позади материальных классовых корней или материальные классовые корни — позади этических оболочек. Судите после этого, как глубок должен быть измышляемый де-Маном «трагический конфликт» Маркса, который, с одной стороны, якобы настолько верил в святость морали, что утаивал свою святую веру от масс, а с другой, — издевался над этическими побрякушками и моральными кликушами. Между де-Маном и Штирнером та разница, что для Штирнера научный коммунизм был «просто непостижим», а де-Ман хочет сделать его непостижимым для пролетариата. Впрочем этические склонности де-Мана вполне уместны: тому общественному строю, идеологом которого он является, пришла пора подумать о смертном суде.
Мы впрочем не дали де-Ману высказаться до конца о том, каковы воззрения рекомендуемого им «Маркса» его собственного изобретения: это, оказывается, — воззрение, «которое сближает Маркса, с одной стороны, с психологией Фомы Аквинского, с другой, — с современной глубинной психологией»[107] Какой размах! Какая мощь! Какая блестящая историческая перспектива! «Маркс» вырастает из глубокой дали христианской схоластики и выращивает пансексуалистов буржуазного декаданса! «Мы, — хочет перефразировать де-Ман классические слова Энгельса, — гордимся не только тем, что ведем свое происхождение от Фомы Аквинского, но и тем, что являемся предтечами Фрейда, Юнга и Блейлера! «Против такого «Маркса» де-Ман конечно ничего не имеет.
Все эти идеалистические фортели социал-фашистов, все эти подкопы под философский материализм, все эти жалкие потуги оклеветать материализм Маркса направлены против методологического фундамента исторического материализма: социал-фашисты «за» исторический материализм, но… взятый в кавычки, «так называемый».
Философские Ашфары и Елагины разделывались с диалектическим материализмом для того, чтобы выдвинуть следующий «парадоксально-звучащий тезис»: «Замыслом марксовой концепции «исторического материализма» было не что иное, как стремление понять историю человечества как «историю духа»[108]. Как «субъективный дух» Гегеля, так и его «объективный дух», понимаемые «конкретно», обозначаются историческим материализмом как движущая сила истории»[109]. «Реальным» является для Маркса «сознание»… «ирреально» («иллюзорно»), напротив, то, что представляется «сознанием», т. е. «оптическое содержание» «категорий»[110].