То, о чем Маркс неоднократно говорит, что это — отличительная установка его учения, что «в этом все дело» («уничтожение частной собственности», «коммунистическое регулирование производства»), то для контрреволюционных фальсификаторов «бессмысленно». Да и как может быть иначе, если для них коммунизм — не уничтожение существующего строя, не его прямая противоположность, а «принадлежит» к капитализму, является не уничтожением существующих противоречий, а представляет собой «момент» этих противоречий. Как раньше они идеализм назвали «материализмом», так теперь капитализм они называют «коммунизмом».
Социал-фашисты «за» материализм, но только… признающий первичность духа. Они «за» коммунизм, но только… в рамках существующего капиталистического строя.
Маркс говорит об «обусловленности имеющейся налицо предпосылкой», — причем речь идет о наличии действительной силы пролетарских масс[133], борьба которых против существующего строя обусловливает коммунизм, о реальной борьбе за коммунизм в противовес мечтательству о коммунизме как идеале, который будет установлен, а не завоеван, — эти революционные положения социал-фашистские фальсификаторы превращают при помощи простого «т. е.» в отказ от борьбы за коммунизм, в антимарксистскую контрреволюционную галиматью.
Только наивные простачки или сознательные пособники социал-фашизма могут требовать от социал-фашистов теоретического вооружения борцов за коммунизм. Они не только давным-давно отказались от борьбы за коммунизм, не только на практике борются против него, но в своих писаниях цинично оплевывают даже коммунистический идеал. Коммунизм, по их мнению, — это суеверие, воскрешение христианской веры в тысячелетнее царство (хилиазм):
«Представление о гармоническом состоянии мира, как и представление о капитализме с его отчуждением, которое должно быть пройдено в качестве промежуточной ступени, и о труде, который сперва является «мукой» и «наказанием» для того, чтобы он мог наконец стать средством освобождения, — это представление выражает то же, что и христианство с образами грехопадения, искушения, чистилища»[134]. Это было бы просто глупо, если бы не было столь гнусно: отождествить последовательно атеистическое мировоззрение, строго научный принцип материальной исторической закономерности с мифологическими бреднями; революционное учение о свержении существующего строя — с поповской проповедью примирения с действительностью во имя сверхестественного мира. Эти жалкие потуги выдать научный коммунизм Маркса за христианские росказни осмеливаются делать господа, идеализм которых действительно вплотную сливается с открытой поповщиной.
Впрочем «теоретики» из «Der Kampf» совершенно не оригинальны. Их «аргументы» против коммунизма слово в слово повторяют стандартные приемы махровой фашистской агитации: «Это безумный род хилиазма — верить, что стоит лишь сбросить цепи классовых отношений, чтобы после длившейся несколько тысячелетий интермедии снова началась история человеческой свободы». Это пишет «татовец» Ганс Фрейер в своей «Революция справа»[135]. Де-Ман на страницах «Бег Kampf» старательно поет ему в унисон: он предпочитает лизать цепи капитализма, а не срывать их.
Заключительным ведром помоев, вылитых социал-фашистами на новоопублинованные работы Маркса, является следующее заявление Ландсгута и Майера: «В то время, как философ Гегель отнюдь не был столь фантастичным, чтобы считать разумным все то, что Маркс считал действительным, и в то время как, с другой стороны, он не связывал и с действительностью никаких идеальных надежд, — весь реализм марксова познания растет из идеальной веры в действительное и полное единение идеи и действительности, разума и действительности»[136].