В гениальной заметке против Суханова Ленин развил далее исконную марксистскую концепцию, которая ничего общего не имеет с признанием автоматической зависимости общественных отношений от производительных сил. Авторы «Немецкой идеологии», давая первую развернутую формулировку материалистического понимания истории, утверждали, что «промышленность и торговля, производство и обмен потребных для жизни средств, с своей стороны, обусловливают и в свою очередь обусловливаются в своих формах распределением, расчленением различных общественных классов» (34). Или в другом месте: «способ производства и форма общения, которые взаимно обусловливают друг друга, есть реальный базис государства» (311).
«Немецкая идеология» писалась в стране запоздалого развития капитализма, в стране, развитие которой «носило совершенно мелкобуржуазный характер». На страницах «Немецкой идеологии» дана непревзойденная характеристика этой социальной отсталости Германии первой половины XIX века. Но на страницах «Немецкой идеологии» нет и тени попытки на основании этой отсталости снять для Германии вопрос о подготовке пролетариата к борьбе за пролетарскую революцию, прикрываясь отсталостью, отгородиться от борьбы за перерастание назревшей буржуазнодемократической революции в социалистическую и предоставить пролетариату итти на поводу у буржуазных демократов. Напротив, Маркс и Энгельс приводят аргументы, обосновывающие возможность включения относительно отсталых стран в борьбу за пролетарскую диктатуру, — аргументы, непосредственно связанные с самым существом социально-экономических воззрений Маркса и Энгельса.
«Разумеется, — пишут основоположники марксизма, — крупная промышленность не во всех местностях данной страны достигает одинакового уровня развития. Это однако не задерживает классового движения пролетариата, так как порожденные крупной промышленностью пролетарии становятся во главе этого движения и увлекают за собой всю остальную массу и так как невовлеченные в крупную промышленность рабочие попадают из-за нее еще в худшее положение, чем сами рабочие крупной индустрии. Точно так же страны, в которых развита крупная промышленность, воздействуют на более или менее непромышленные страны, поскольку последние благодаря мировым сношениям втягиваются во всеобщую конкурентную борьбу» (51). Речь идет не о чем ином, как об объективных предпосылках революции, о коллизии между производительными силами и производственными отношениями: «Для возникновения коллизий в какой-нибудь стране нет вовсе необходимости, чтобы именно в этой стране противоречие это было доведено до крайности. Достаточно вызванной расширением международного общения конкуренции с более развитыми в промышленном отношении странами, чтобы породить в странах с менее развитой промышленностью подобное же противоречие» (64). Вот где зародыш ленинского учения о революции, о прорыве капиталистической цепи в ее наиболее слабом звене. Вот где дана революционная постановка вопроса. Господ Каутских; и Сухановых; она бьет без пощады. Великие учителя пролетарской революции никогда не учили пролетариат штурмовать капитализм лишь после предъявления последним «аттестата на зрелость».
Как мы уже видели, у Маркса и Энгельса объективные предпосылки революции неразрывно связаны с предпосылками субъективными. Маркс и Энгельс дают жестокую критику метафизического разрывай противопоставления «изменения существующих условий» — «людям». Под субъективными предпосылками здесь понимается прежде всего организация революционного пролетариата. Пролетариат может выполнить свои задачи только «посредством объединения». Авторы жестоко высмеивают Штирнера, воображающего, что рассеянным по всему миру, разрозненным рабочим «стоит только принять известное решение, чтобы избавиться от всех затруднений», воображающего, «что достаточно только принять решение о «захвате», чтобы на следующий день огульно покончить со всем существующим строем. Но в действительности пролетарии приходят к этому единству лишь путем долгого развития» (305). Маркс и Энгельс указывают на ту огромную работу, которую необходимо проделать, и на те трудности, которые следует преодолеть, чтобы достигнуть объединения пролетариата даже в пределах одной страны.