или подпрыгивали, пели странные песни или рычали, изображая зверей. Полуголые, с длинными волосами и в клетчатых длинных штанах, с топорами и дротиками в руках, с луками за спинами - они походили скорее на странное собрание лесных духов в человеческом обличье, чем армию западного королевства Кори-о-волли. --Они хоть брататься, с Дикими, не станут? - с намёком произнёс Этинарий, желая хоть как уязвить союзника, что во время парада его собственного воинства так негоже отзывался о примарнцах. --Нет! - сказал как отрезал Корронакг, явно не понявший издёвки Этинария. - За меня они станут драться как медведи и волки, они порвут в клочья Диких и прогонят их за Преграду! Начались соревнования: стрельбу из лука и метание дротиков, впрочем как и метание камней пращами - выиграли сплошь воины Кори-о-волли. Борьба и фехтование на мечах остались за Примарном. В самом конце инженеры Примарна собрали небольшой осадный самострел и пустили несколько длинных дротиков в чащу леса, граничившую с равниной. Примарнцы орали от восторга, короволлы скорее недоуменно переглядывались, и переговаривались что такими дротиками можно нанизывать, как на шампур, по трёх и более воинов... После смотра решено было немедля отправиться в путь и до заката пройти хотя бы к границе равнины, что бы уже завтра окончательно прибыть к захваченным Дикими городкам северных королевств и начать зачищать их от варваров. Треть воинства с парада отправлялись обратно, в свои земли - сторожить их от странного Тратталлиума и его, явно что-то задумавшего, правителя. В дороге Корронакг и Этинарий располагались вместе в колеснице последнего, запряжённого четвёркой лошадей. Хотя король Кори-о-волли и говорил, как здорово всегда ходить пешком и что лошади это скорее декоративное украшение - но шкандыбать четыре часа по пыльной дороге, вместе со своими людьми он не пожелал и буквально напросился “просто посмотреть”, в колесницу правителя Примарна. В пути короли выпили немного вина, доставленного Этинарию негоциантами его державы из южных земель континента, колыбели империи что так неожиданно исчезла, потом развлекали друг друга историями о Диких и наконец, после краткого обоюдного сна, решили о том как станут поступать в ближайшее время. --На ночь ставим лагерь, как нам завещала делать империя! - твёрдо сказал Этинарий. - Мои люди с этим справятся за час. Утром, после побудки - отправим конные разъезды осмотреть пути вдоль дорог и понять насколько близко Дикие и в каком они количестве. Если много - готовимся их атаковать, если мало - шествуем к ближайшему разорённому городку и ставим там наши стяги, будет центр новой обороны Севера. Я бы предпочёл сразу разбить Диких в крупной битве и дальше уже просто планомерно зачищать территорию... --Нет! - покачал вихрастой головою Корронакг. - Нет! Дикие каким чудом преодолели Преграду, правда - но что бы они приняли правильный бой, всей своей ватагой?! Никогда не поверю! Думаю проще будет поступить по моему: сперва, без всякой этой конной ненужности - идём как можно быстрее к Преграде и захватываем её, восстановив все посты и укрепления, а после этого, небольшими отрядами - начинаем атаковать разбредшихся для грабежей Диких и убивать, без всякой жалости, как животных! Я не верю что будет большая битва, скорее десяток облав на пьяных и обожравшихся северных дикарей, что сейчас праздную свой неожиданный успех. Ещё немного поспорили, но без зла: поездка в колеснице и вино несколько убаюкивали лидеров королевств и начинавшийся закат наводил их на мысли о скором отдыхе в личном шатре, перед завтрашним длинным и многотрудным днём... Этинарий настаивал на захвате нескольких разорённых городков и устройстве там штабов со складами и запасами необходимого, где бы раненные могли подлечиться и службы королевских армий пополнить провизию и оружие, а Корронакг, смеясь, говорил что следует всё сделать дерзким, внезапным налётом, не забивая себе голову всякими глупостями с разведкой, правильным большим боем, промежуточными крепостями со складами на пути к Преграде. Решили что завтра утром кавалерия Примарна всё же совершит наблюдение и после того как сообщит королям что видела, после этого они и примут окончательное решение как поступить: разгромить единым ударом скопление Диких или же гоняться небольшими группами и отрядами за ватагами мародёров, из числа северных варваров, захватывать Преграду или же понемногу брать под контроль какие разграбленные городки и стараться выйти с переговорами к оставшимся, в глухой обороне, поселениям северных королевств У Преграды. Этинарий посчитал что Корронакг может быть прав и Дикие не станут сражаться в поле с его силой - испугаются! Тогда следовало использовать кавалерию для загона отдельных отрядов Диких в ловушки, как диких зверей на массовых облавах. Приблизившись к огромному лесу что служил естественной границей греллониссийской равнины, союзники стали готовиться в ночному отдыху: примарнцы понемногу устанавливали двусекторный укреплённый лагерь - для каждого короля и их воинов отдельная часть внутри общего периметра, а Этинарий кое как объяснял зевающему и рассеянному королю Кори-о-волли что такое пароли и зачем они нужны в лагере. В конце концов, видя что его люди уже почти закончили выстраивать повозки, брёвна и доски в некий единый “забор”, ставить малые воротца и башенки в нём и решив что одну ночь можно обойтись и без всей этой староимперской зауми - Этинарий сдался и просто пожелал Корронакгу счастливой покойной ночи, на том они и распрощались. Короволлы со смехом входили в “клетку”, как они называли выстроенный лагерь, что изготовили для ночёвки армий примарнцы и презрительно называли тех трусами, что спасаются от врагов в подобных детских клетушках. Примарнцы обзывали своих союзников дураками и варварами, “братьями Диких” и говорили что следовало подобных дурней не впускать в общий лагерь, а оставить вне его, пускай сторожат хозяев как собаки - на улице! За галдёжем в закатном солнце, усталостью вызванной сперва маршем к равнине, военным сбором королевств союзников, походом сюда, мыслью о том что их так много что враги страшатся одного вида столь могучей армии, мечтания о скором сне - никто, включая и постовых в башнях и малочисленные конные разъезды примарнцев на дорогах у лагеря, не заметил нескольких десятков разбросанных поодиночке бойцов Диких, совершенно измазанных травяным соком, грязью, с волосами убранными в короткие грязные мешки с прикреплёнными поверх травами или покрытыми глиной, как камни в траве или глиняные кочки. Наблюдатели Диких понемногу, ползком или полуприсядью, приближались незамеченные постами союзников к строящемуся лагерю и внимательно осматривали его, пытались понять сколько там воинов и как они вооруженны, “переговаривались” с лазутчиками поблизости птичьим свистом или звериным рычанием. Буквально несколько раз постовые пешие союзников проходили прямо близ лежащих в кустах или густой траве разведчиков Диких и совершенно не замечали их. Конные разъезды с высоты лошадей не видели расположившихся вблизи лагеря людей прячущихся в листве кустов и полностью покрывших свои тела серо-зелёно-коричневой краской с помощью растёртой травы и слюны, грязи ближайшей лужи, найденной глины. В тот момент когда последние воины союзников вошли в лагерь и лагерные ворота за ними закрылись - четверо наблюдателей Диких почти неслышно поднялись с мест своих “лежанок” и опрометью бросились к Преграде. Стоило предупредить “старших родов” и Лидера, что сейчас командовали объединённым походом их некогда изгнанного за Преграду народа, о том что они видели. Луна периодически скрывалась за облаками и тогда вся территория перед лагерем погружалась во тьму, не кромешную, но всё же после света от Луны, наблюдатели на башнях от примарнцев, снова плохо различали территорию вокруг обустроенного их инженерами лагеря. Союзники из Кори-о-волли наотрез отказались сидеть в корзинах в крохотных башенках и вместо отдыха, на шкурах в шалашах, пялиться в ночной лес. В это самое время пока постовые устало зевали и кое как смотрели в стену деревьев перед собой, в то время как большая часть союзнической армии откровенно храпела в богатырском сне - именно в это время три сотни самых опытных головорезов Диких, первый отряд, авангард - тихо подходил десятью колонами по три десятка человек в каждой к лагерю союзников, плавно окружая укрепление. “Совет старших родов” решил атаковать именно ночью укреплённый лагерь: сперва наблюдатели приведут к его стенам три сотни самых яростных воинов-победителей и те, с босыми ногами покрытыми шкурками лис вывернутыми мехом наизнанку, что бы пригасить при наступании на пятку, шаг, в ночной тьме, когда Луна заходит за облаками, измазавшиеся грязью и “травянкой” для маскировки - подкрадутся к лагерю этих пугливых, изнеженных островитян и метнув изогнутые топорики в охрану лагеря, первыми ворвутся в ночной лагерь, с двумя мечами или топорами в руках - главное было убить как можно больше врагов, а ещё важнее, посеять страшнейшую панику во время этого ночного боя. Триста лучших бойцов врываются внезапно в лагерь и носятся по нему, круша всех оружием с обеих рук: короткими мечами что помогут в толчее и панике, которыми проще делать т