Герман остановился у фруктовой лавки и купил два фунта вишен. Маша теперь уже дома. Герман нарушил ее планы на сегодняшний день, но она все равно его ждет. Он тоже скучает по Маше, хотя уже заранее опасается, как бы она не устроила ему допрос. Почему Герман пошел встречаться с дальним родственником вместо того, чтобы к четырем часам прийти к ней в кафетерий? Маша, чего доброго, может потребовать, чтобы он позвонил родственнику и дал ей с ним поговорить. Маша все время что-то подозревает. Она знает про Германа больше, чем любая другая женщина. Обмануть Машу практически невозможно. Кстати, что это за родственник? Герману нужно все просчитать заранее, со всеми именами и правдоподобными деталями…
Он открыл дверь и увидел Машу, которая сегодня, по-видимому, была в хорошем расположении духа. Она обрадовалась Герману, вынула изо рта сигарету и поцеловала его. С плиты доносилось шипение жарившегося мяса. Пахло жарким, чесноком, борщом и молодой картошкой. Герман услышал голос Шифры-Пуи.
Каждое посещение этой квартиры, как бы она ни была полна скорби и конфликтов, вселяло в Германа уверенность. Мать с дочерью постоянно варили, пекли, возились с кастрюлями, посудой, дуршлагами, разделочными досками. Они напоминали Герману его собственный дом в Цевкуве. По субботам здесь делали чолнт и кугл[50]. Здесь не забывали о Новолетии, десяти днях до Судного дня[51], трех неделях до Девятого ава[52], обо всех постах и праздниках.
Именно потому, что Герман жил с нееврейкой, его так радовали субботние свечи, субботняя хала, изюм на Новолетие, бокал субботнего вина, пасхальная трапеза, оладушки из мацы. Шифра-Пуа знала, что Герман сведущ в галахе и часто задавала ему вопросы. Мы помыли вместе молочную ложку с мясной вилкой…[53] Свеча капнула на кастрюлю…[54] В курице не было желчи…[55] И Герман отвечал:
— Попробуйте на вкус печень, она горькая?
— Да, горькая.
— Если горькая, значит, курица кошерная.
Пока Герман ел картошку со щавелевыми щами, Маша спросила:
— Ой, я совсем забыла. Что за родственник у тебя отыскался?
У Германа кусок застрял в горле. Он уже забыл имя, которое сообщил Маше по телефону. Привыкший к импровизациям, он начал без подготовки:
— Да, отыскался у меня родственник. Я и не знал, что он жив.
— Он или она?
— Я же тебе сказал: родственник.
— Ты многое говоришь. Кто он? Откуда?
В этот момент Герман вспомнил имя, которое придумал, — Файвл Лембергер.
— И кем он тебе приходится? — спросила Маша.
— Родня по маминой линии.
— Кем?
— Он сын брата моей матери.
— Девичья фамилия твоей мамы Лембергер?
— Да, Лембергер.
— Кажется, ты называл другую фамилию.
— Ничего я не называл.
— До этого ты сказал, что ему около шестидесяти, как у тебя может быть такой старый двоюродный брат?
— Мама была самой младшей. Дядя был на двадцать лет старше нее.
— А как звали дядю?
— Тевье.
— Как? Тевье? Сколько лет было твоей матери, когда она погибла?
— Лет пятьдесят.
— Раз так, твоему дяде Тевье было семьдесят. Как у человека семидесяти лет может быть сын, которому за шестьдесят?
— Не забывай, что уже прошли годы после их смерти.
— Сколько лет? Расчеты не совпадают. Приехала твоя прежняя любовь, которая так сильно по тебе соскучилась, что дала объявление в газете. Зачем ты вырвал объявление? Испугался, как бы я не увидела имени и номера телефона? Я купила еще одну газету и пометила для себя и имя, и номер. Я скоро позвоню и узнаю правду. В этот раз ты с треском провалился! — сказала Маша. Ее глаза смотрели со смешанным выражением ненависти и удовлетворения.
Герман отставил тарелку.
— Звони хоть сейчас, и конец расспросам! — сказал он. — Давай звони! Мне невыносимы твои отвратительные обвинения!
У Маши поменялось выражение лица.
— Позвоню, когда захочу. Ешь, картошка остынет.
— Если ты мне не доверяешь, наши отношения совершенно бессмысленны.
— Да, бессмысленны. Вся моя жизнь сплошной абсурд. Но картошку тебе все равно придется съесть. Да, раз уж он сын брата твоей мамы, почему ты назвал его дальним родственником? С каких пор двоюродный брат — это дальний родственник?
50
Традиционные субботние блюда. Чолнт — тушеное мясо с картошкой и фасолью, кугл — запеканка.
52
В течение трех недель, предшествующих посту Девятого ава, принято отказываться от употребления вина и мяса, не покупать обновы и т. д.
53
Запрет на совместное употребление в пищу мясных и молочных продуктов предполагает также разделение посуды для приготовления соответствующих продуктов.
54
Сальные свечи делали из холева, некошерной части жира кошерных животных. Соответственно попадание капли такого жира на посуду делает ее некошерной. Понятно, что в Нью-Йорке никто не пользовался сальными свечами, поэтому вопрос имеет не содержательный, а традиционный характер.
55
Некоторые внутренние болезни и особенности строения, в том числе отсутствие желчного пузыря, делают курицу некошерной.