Выбрать главу

Получилось так, что Лореляйн укусил за жопу пьяного офицера. Это случилось в кабаке на улице Фрая, юноши туда зашли выпить пива с баварскими колбасками. Баварские колбаски Лореляйн всё равно любил, несмотря ни что, он не настолько всё время помнил про своего грека, чтобы даже баварские колбаски ему стали противными, хотя надо сказать что помнил… В общем мальчики зашли в кабак и сели за столик, а там буянил жирный окорок в офицерском кителе, скатерть его столика была заблёвана, и официант боялся подойти к этому хозяину жизни. Увидев мальчишек жирняк сначала начал как человек, — послал им на столик дюжину пива, которую мальчишки приняли на свою голову. А потом он сам к ним перебрался, и сразу полез к Лореляйн. Он был настолько пьян, что вообще не соображал, где он, с кем он, потому что он расстегнул штаны, и стал заваливать обоих юношей на стол, одновременно. Он был здоровенный мужик, но мальчиков было двое, они вывернулись, стали с ним драться, и как-то само собой получилось, что жопа германского офицера оказалась прямо перед острыми зубами Лореляйн, юноша не стал раздумывать на тему дранг нах Остен, а просто тяпнул насильника за его кусок свинячьего сала. О, — офицер завыл! Укус оказался болезненным и действенным, жирняк выпустил подмятых было под себя пленников страсти и отвалился взывая к германским богам, а мальчишки ринулись из кабака.

Лореляйн, у которого из-за этого дурацкого происшествия настроение не испортилось, побродил по пирсу, познакомился с зенитчиком минного тральщика и проверил его зенитку, удовлетворённый её исправным состоянием он вернулся домой. Ночью к нему ворвался запыхавшийся от бега второй участник битвы на улице боцмана Фрая, и вытаскивая Лореляйн из постели рассказал, что Жирняк ушёл, но скоро вернулся, трезвый, бешеный и злой, и с целым взводом солдат! Они стали бить хозяина прикладами, хозяин сказал им адрес Лореляйн, и сейчас они прут прямо сюда! Лореляйн мгновенно вскочил с постели, и они с тем мальчиком быстрее ветра помчались в другую часть города, где жил один офицер, пристрастный к мальчишескому телу, — командир роты горных стрелков барон фон Криг, это был близкий знакомый второго мальчика. Фон Криг их впустил без расспросов, потом он выслушал их историю и смеялся; и от его смеха, смеха уверенного в себе сильного мужчины Лореляйн стало легко и свободно.

БАРОН ФОН КРИГ

Офицер угостил ночных гостей мозельским вином и картофельными котлетками, потом затащил обоих в ванную и устроил там что-то вроде стриптиза, — он сидел в богатом халате на краю ванной и смотрел как юноши моют друг друга, и даже просил их подрочить друг другу. Сам он к ним не притронулся, но завёлся здорово. Потому что потом, под предлогами, он отправил второго мальчика в другое место, кому-то он звонил, перезванивал, и наконец сплавил, а сам сразу стал укладывать сопротивлявшегося этому оставшегося юношу в свою постель. Потом сопротивляться уже оказалось невозможным, потому что случился шквал, ураган, самум, который обрушился на мальчика и разворотил ему всё что можно было разворотить у подростка, но и такие места нашлись… Лореляйн к утру уже сам себя не помнил, настолько он оказывается был женщиной для этого германского викинга, что стал считать для себя обязанным пришивать пуговицы к его мундиру, стирать носовые платки, готовить завтрак и на правах законной жены пилить за разные чисто мужские пороки, вроде чрезмерного курения, и т. д., настолько мальчик был к утру выебанным как женщина. Но сам фон Криг воспринимал мальчика в постели только как мальчика. Неважно что он его при этом ебал. И уже на следующую ночь он сказал, целуя его голые ноги, которые мальчик удобненько пристроил на плечах у ненасытного любовника, не для чего, а просто так, ну чтобы у того не было с этим проблем: — «О, у тебя крепкие, хорошие ноги. Из тебя получится горный стрелок».

И тогда мальчик решил свою судьбу раз и навсегда, даже не переставая при этом судьбоносном решении согласно покачиваться в такт толчкам ебущего его в жопу мужчины: — «Да. — Если-я-буду-только-твой-… -а!.. — а….» — и фонтан, доставший ему до самого подбородка, скрепил их брачный контракт, как священник в церкви… Мужчина вжался в него сильнее, кончил в мальчика и встал, мотая торчащим органом, потом налил в хрустальный бокал привезённого ему из древних замков Арля французского шампанского, потом он лёг на мальчика, и стал поить его из своих сложенных лодочкой ладоней, в которые вино наливал сам мальчик, и потом мальчик тоже наливал себе в ладони вино из хрустального сосуда любви и верности, и поил им своего мужчину. Потом встал, и выбросил драгоценный сосуд на улицу, под гусеницы артиллерийским тягачам, которые тянули длинноствольные пушки в сторону Кале, и они услышали звон разбитого хрусталя, и скрежет его осколков под их тяжёлыми гусеницами.