В едином хоре с правыми оппортунистами — этими глашатаями и радетелями кулачества — троцкисты и зиновьевцы шушукались насчет того, что партия и правительство «транжирят» народные деньги на «несуществующие» колхозы. Шла контрреволюционная болтовня и о бесцельности затрат на совхозное строительство.
Партия под руководством Центрального комитета, товарища Сталина уверенно шла своей дорогой. Теория Ленина-Сталина ярко освещала путь. Создавая совхозы, строя колхозы, партия на основе индустриализации страны решала самую трудную задачу пролетарской революции — приобщение миллионных масс крестьянства к социализму.
«Нельзя без конца, т. е. в продолжение слишком долгого периода времени, — говорил товарищ Сталин, — базировать советскую власть и социалистическое строительство на двух разных основах, на основе самой крупной и объединенной социалистической промышленности и на основе самого раздробленного и отсталого мелкотоварного крестьянского хозяйства. Нужно постепенно, но систематически и упорно переводить сельское хозяйство на новую техническую базу, на базу крупного производства, подтягивая его к социалистической промышленности. Либо мы эту задачу разрешим, — и тогда окончательная победа обеспечена, либо мы от нее отойдем, задачи этой не разрешим, — и тогда возврат к капитализму может стать неизбежным явлением».[1]
Речь, следовательно, шла о решающем условии дальнейшего социалистического наступления.
Наступление увенчалось полной победой и полным разгромом всех врагов — троцкистов, правых капитулянтов и «левых» уродов. На основе сплошной коллективизации кулачество было ликвидировано как класс. Партия перевооружила сельское хозяйство и сделала его самым мощным, самым передовым в мире. Колхозное крестьянство стало прочной опорой советской власти и вместе с рабочим классом, вместе с трудовой интеллигенцией строит и уже успешно завершает строительство социалистического общества.
И пусть кто-либо попробует сказать нашему колхознику о том, что у него ничего не вышло. Любой колхозник, даже самый отсталый, резко оборвет эту контрреволюционную ересь. Сотни тысяч тракторов, десятки тысяч комбайнов, необозримые колхозные нивы, рост зажиточности служат самым веским и могучим доказательством победы дела социализма. Советское крестьянство стало новым крестьянством и вместе с рабочим классом записало свои успехи и права в Сталинской конституции.
В своем докладе на XVII съезде партии в январе 1934 г. товарищ Сталин говорил:
«Мы всегда заявляли, что „левые“ — это те же правые, маскирующие свою правизну левыми фразами. Теперь „левые“ сами подтверждают это наше заявление. Возьмите прошлогодние номера троцкистского „Бюллетеня“. Чего требуют и о чем пишут там господа троцкисты, в чем выражается их „левая“ программа? Они требуют: роспуска совхозов, как нерентабельных, роспуска большей части колхозов, как дутых, отказа от политики ликвидации кулачества, возврата к концессионной политике и сдачи в концессию целого ряда наших промышленных предприятий, как нерентабельных.
Вот вам программа презренных трусов и капитулянтов, контрреволюционная программа восстановления капитализма в СССР!»
Процесс антисоветского троцкистского центра полностью подтвердил этот вывод товарища Сталина. Троцкисты вынашивали планы полного предательства рабочего класса и крестьянства, уже шел сговор с фашистами о разделе территории СССР.
Говоря о ближайшей программе троцкизма, Сокольников показывал:
«Эта программа предусматривала отказ от политики индустриализации, коллективизации и, как результат этого отказа, подъем в деревне на основе мелкого хозяйства капитализма, который в соединении с. капиталистическими элементами в промышленности развился бы в капиталистическую реставрацию в СССР».
Итак, троцкизм окончательно отбросил в сторону всякую «левую» маскировку, говорит прямо и откровенно о ликвидации колхозов, о возрождении кровопийц-кулаков. Троцкистско-зиновьевские агенты капитала хотели снова утвердить в деревне бедность и нужду, хотели перерезать поля межами и вернуть страну к старому, разбитому корыту. Они хотели вернуть крестьянина к каторжному труду допотопным и орудиями, отнять у него сложные машины и лишить бесплатной помощи агронома. Троцкисты мечтали о том, чтобы снова в деревне появился кулак, который будет душить и подминать бедноту и середняков и оплетать своей паутиной деревню. Они хотели вновь обречь крестьянство на муки голода и нищеты.