В 1929 году Владимир Дубовка провидчески писал:
Жыццё закон нязломны мае:
Ніколі праўда не ўмірае.
Хоть и долгим был путь испытаний, но правда взяла верх. Жадный до работы и неутомимый Владимир Дубовка ў 1958 году вернулся в литературу.
Я его впервые увидел в лесном Доме творчества под Минском. На заметённой осенним листом тропинке мне встретился широкоплечий дед с длинной седой бородой, розовощёкий, с чистыми юношескими глазами. Они искрились глубоким голубым светом, на сочных губах дрожала улыбка. Он крепко пожал руку и представился: “Дубовка. Может когда и слышали”? Когда же в ответ я начал читать по памяти его стихи из “Трысця” и “Credo”, он расчувствовался до слёз.
Впечатлённый его человеческой красотой, приветливостью, деликатностью и высокой культурой, я присмотрелся к рукам поэта. Часто руки говорят о человеке больше чем глаза, лицо и слова. Широкие сильные ладони со следами давних порезов и глубоких шрамов, казалось пахнут живицей и свежими стружками. Это были руки рабочего человека, которые всегда ищут себе занятия и работы. Верилось, что они много сделают для нашей поэзии, порадуют читателей искренними строками. Владимир Николаевич однажды признался:
- Привёз целый ящик столярного инструмента. Если не пойдёт писанина, возьмусь за свои фуганки. Он, конечно, шутил, а может и правда боялся, что отстал, утратил «секреты» мастерства. Но талант никогда не исчезает, если это настоящий талант, а душа и сердце живут поэзией.
Стосковавшийся по любимой работе, поэт с огромной ответственностью и беспощадной требовательностью пересмотрел всё написанное ранее для книги избранных стихов и поэм, задумывал и писал новые вещи, планировал поездки по республике. Ему хотелось увидеть обновлённую расцветшую родину, встретиться и познакомиться с интересными новыми людьми. Он едет в родные места, в славный Нарочанский край, потом целое лето странствует по городам и сёлам Полесья. Всё восхищает и волнует его, он жадно всматривается в новые черты облика родной земли, чутко прислушивается к каждому движению народной души, восхищается энергией и талантом строителей и партийных работников, плотогонов и самодеятельных артистов, сеятелей и шофёров. Итог – книга стихов «Палеская рапсодыя», отмеченная литературной премией имени Янки Купалы.
Знікаюць вобразы, адлюстраваныя ў вадзе,
Знікаюць пушчы і гаі ў тумане.
А вобраз твой, Палессе,
І тваіх людзей –
У сэрцы у маім ніколі не растане.
Читая книгу, удивляешься, как Владимир Дубовка умеет в самых будничных событиях увидеть высокую поэзию, какой так богата наша действительность. Веришь в искренность каждой строки, каждой мысли, воспринимаешь поэтичный мир Дубовки как открытие нового Полесья. Вспоминаю, с каким юношеским восторгом он рассказывал про Пинск и Туров, Мозырь и Петриков, про новых знакомых – речников и трактористов.
Радуют и волнуют его поэмы «Чакае ля берага човен мяне!”, «Беларуская Арыядна», «Перад іменем любові». Белорусским детям добрый и мудрый волшебник Владимир Дубовка подарил около двух десятков чудесных сказок. В книге прозы «Жоўтая акацыя» - открыл поэтичный мир родной природы, рассказал про деревья, цветы, травы, про дела деревенских юных натуралистов.
За столярный инструмент браться больше и не пришлось. Стихи, поэмы, сказки, книги прозы одна за другой выходят из под пера Владимира Дубовки. Он как-то признавался, что над «Жоўтай акацыяй» без выходных работал по 15 часов в сутки. Поистине, молодой взлёт таланта!
Ещё в самом начале литературной жизни, Владимир Дубовка много внимания уделял переводам на белорусский язык произведений Байрона. «Шільёнскі вязень», «Бронзавы век» являются лучшими примерами его переводческого мастерства..
В 1964 году вышла из печати книга сонетов В. Шекспира в блестящем переводе на белорусский язык Владимира Дубовки. Каждый сонет, каждая строка звучат так натурально, так поэтично и афористично, что забываешь про первооснову.
А переводы Вл.Сырокомли, И.Гёте, Ю. Словацкого, Ду Фу, Н.Рыльского, П.Тычины открыли лучшие образцы настоящей поэзии, показали неограниченные возможности нашего языка и высокое мастерство Дубовки-переводчика.