Пока что ему удавалось незаметно обходить полицейские патрули и людей в штатском, но время работало против него, и он знал: еще немного – и скрытый поиск может превратиться в открытую охоту за ним, и тогда уже некогда будет думать и выбирать варианты действий, а придется только улепетывать со всех ног и молить Бога, чтобы переулок не оказался каким-нибудь гнусненьким тупичком…
Он зашел в захудалый трактирчик, где усталый и грязный рабочий класс пил скверное пиво после – а может быть, и до – рабочей смены, и тут его впервые засекли. На высоком табурете у стойки безучастно курил мужчина в джинсовой куртке. Перед ним стояла пустая кофейная чашка, и в большом зеркале, висевшем как раз напротив него, мужчине, отлично было видно всех входящих в трактир. Он скользнул по лицу Гала равнодушным взглядом и тотчас отвернулся, но было видно, что шпик засек его… Главное – чтобы он ничего не успел передать своим, подумал Гал.
Светов прошел через зал в коридорчик, где светились буквы «WC for mеn», вошел и затаился за дверью ближайшей кабины.
Через некоторое время он услышал осторожные шаги в коридоре. Когда шаги поравнялись с дверцей его кабины, Гал выскочил наружу и не задумываясь ударил человека в джинсовой куртке (конечно же, это был он) ногой в пах, а в правую руку «вызвал» Уподобитель и приставил его раструбом к горлу своего противника.
– Вот что, братец, – сказал он джинсовокурточному, – эта штука стреляет. Хочешь, докажу?
Агент пробормотал что-то нечленораздельное.
– Ты кто такой? – спросил Гал. – Полицейский?
Человек в джинсовой куртке кивнул.
– Почему меня разыскивают?
– Н-не знаю, – проговорил мужчина в куртке. – Поступила общая ориентировка от спецслужбы…
– Успел предупредить своих? Агент отрицательно покачал головой. Даже если он и соврал – проверить не было возможности.
– Давай браслет, – сказал Гал, прислушиваясь, не идет ли кто по коридору.
– Что? – не понял полицейский.
– Снимай свой браслет связи! – гаркнул Гал. – Да поживее!
Когда браслет оказался у него, он быстро обыскал своего противника и, как и ожидал, обнаружил у него в кобуре под мышкой портативный парализатор – убить не убьет, но обездвиживает надолго.
После этого он пинком загнал шпика в кабинку и разрядил парализатор ему в ноги. Тот рухнул на унитаз и оцепенел, точно страдалец, терзаемый запором.
В зале было все по-прежнему.
Гал вышел на улицу и пробежал несколько кварталов, потом спустился под мост, к реке. И только здесь, забившись в щель между опорами моста, решился воспользоваться браслетом.
Дрожащими губами он выговорил кодовый номер Инны, который еще в отпуске выучил наизусть, как песню.
Крошечный экранчик осветился, мигнул, и вместо лица своей возлюбленной Гал прочитал надпись: «Назовите кодовую фразу». Что за чертовщина? Почему Инна засекретила личный канал связи? И какую фразу она выбрала в качестве кода?
Гал задумался. И вдруг ударил себя кулаком по лбу.
Совсем я разучился пользоваться браслетами, подумал он. Подсказка! Должна же быть какая-то подсказка!
– Подсказка, – сказал он браслету.
Экранчик опять мигнул, и на нем появилось: «КОДОВАЯ ФРАЗА НАЧИНАЕТСЯ СО СЛОВА «УЛЕТАЯ».
Улетая… Улетая… Нет, ничего похожего не лезет в голову.
И вдруг догадка полыхнула молнией: это же начало его стихотворения, которое он записал на компе Инны, перед тем как отправиться на Базу! «Улетая в направлении северном, улетая на далекий юг, где бы раздобыть такую веру нам, чтоб спасла от горечи разлук?» Дрожа, словно от холода, хотя было совсем не холодно, он скороговоркой процитировал начало своего опуса, и экран распахнулся, открывая… нет, не лицо Инны, а другое сообщение: «ОТЕЛЬ «ОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ», НОМЕР 1775».
Гал был сбит с толку. Он несколько раз перечитал это краткое сообщение, прежде чем отключить браслет.
Что же случилось? Зачем ей понадобились игры в конспирацию? Неужели Инне грозит какая-то опасность?
Ну, конечно же, сказал он себе. Дилетант ты, братец, поэтому тебе и не могло прийти в голову, что раз они ищут тебя, то неизбежно должны были выйти и на нее!
Награждая себя всеми возможными и невозможными эпитетами, он ринулся в отель «Обитаемый остров».
Галу на удивление быстро удалось отыскать этот отель. Он без помех поднялся на семнадцатый этаж (ни швейцар, ни лифтер словно не заметили странного посетителя, одетого в рваный грязный свитер и помятые брюки с узкими синими лампасами), прошел по ковровой дорожке к двери под номером 1775 и тихонько постучал.
Шагов он не услышал, но дверь с готовностью распахнулась.
Гал вошел; он еще помнил о необходимости соблюдать осторожность, но все же уже не проявлял прежней бдительности.
В номере, однако, никого не было. Гал постоял в раздумье посреди комнаты, обозревая ничем не примечательную казенно-уютную обстановку. Он чувствовал: Инна где-то рядом.
Из ванной донесся шум воды.
Затаив дыхание, он на цыпочках подкрался к двери и тихонько толкнул ее.
Инна принимала душ. Сквозь прозрачную занавеску отчетливо было видно, что голова и лицо ее обильно покрыты пеной шампуня, а глаза плотно зажмурены.
Гал уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь соответствующее моменту, но в последнюю минуту вспомнил, что его любимая женщина находится в том положении, когда с ней подобные сюрпризы неуместны. Он закрыл рот и стал молча наблюдать за Инной. У него почему-то возникло такое чувство, будто они все последние недели были вместе и он просто отлучался на четверть часа, чтобы купить пиццу в соседнем ресторанчике…
Она смыла шампунь со своих длинных роскошных волос и наконец увидела его. Галу показалось, что Инна хотела закричать, но вовремя закусила губу. Они смотрели друг на друга несколько долгих минут, а потом сжимали друг друга в объятиях и говорили, почти не слушая друг друга, и Гал все время лихорадочно соображал – как же объяснить свое внезапное появление?..
Выручила его очень кстати подвернувшаяся необходимость принять ванну и переодеться, чтобы, как выразилась Инна, «превратиться в человека». Он лежал в ванне в нестерпимо горячей воде и бездумно сдувал с руки ароматные пузыри, а Инна умудрялась одновременно быть то в комнате, то рядом с ним, и когда он наконец вышел из ванной, оказалось, что она уже успела не только заказать в номер вкусный и сытный ужин, но и приобрести с помощью камеры автоматической доставки одежду для него: рубашку, костюм и все прочее.
Они уже уселись за стол, но тут вдруг Галу опять стало не по себе. Он вспомнил, что в последний раз ел вечность назад – на Базе, когда они с ребятами приканчивали последнюю бутылку «Мартеля». А что, если желудок его не воспримет пищу? Это будет означать только одно, то, во что так не хочется верить…
Словно пытаясь доказать самому себе, что он ошибается, Гал торопливо отхватил ножом огромный кусок ветчины и стал судорожно жевать его, «прислушиваясь» к своим внутренним ощущениям. Он поймал на себе взгляд Инны, полный слез, – бедняжка, она-то истолковала его действия в том смысле, что, мол, оголодал ее суженый и некому накормить его, кроме нее…
Однако, к удивлению Гала, с желудком все оказалось в порядке, и вкусовые ощущения были такие, как надо, и тогда он позволил себе немного расслабиться, хотя сомнения не оставили его – просто затаились на время в укромном уголке души, чтобы потом вновь напомнить о себе…
Разговор у них как-то не клеился – так, болтали о всяких пустяках. Гал боялся, что Инна вот-вот начнет расспрашивать его, каким образом он вернулся.
Что ей ответить?.. Впрочем, и она почему-то не торопилась рассказывать о своих делах – только смотрела на него каким-то странным взглядом… и он подумал: потом… это все потом… это все уже не так важно… важно, что мы теперь вместе… навсегда.
Неожиданно в дверь постучали. Гал насторожился, но Инна сказала, что это скорее всего официант со второй переменой блюд.