Они, конечно же, профессионалы, эти обычные с виду типы. Поэтому могут позволить себе расслабиться, например, в картишки перекинуться, дабы скоротать время… И сидят надежно, правильно сидят: ни один из них не сел спиной к двери.
Значит, придется рассчитывать только на внезапность да на реакцию. Вернее, на замедление восприятия, которым его так опрометчиво снабдили начальники тех, кого сейчас ему предстоит нейтрализовать.
Уже прыгая в комнату, Гал невольно подумал: хорошая возможность проверить – на тот случай, если его сейчас прошьют из лучевиков…
Прыжок получился длинным и замысловатым – воздух качнулся упругой стеной ему навстречу.
Как и положено, спецслужбовцы не растерялись. Не успел Гал опрокинуть самого крайнего из них, как стол, за которым охранники так увлеченно дулись в карты, полетел ему в голову, и лишь каким-то чудом Гал успел увернуться. Он прыгнул в сторону, потом – в другую, и тотчас же в стене, прямо напротив того места, где только что находилась его голова, вспух, раздуваясь, лиловый пузырь разрыва. Значит, все-таки гранатопистолеты, только гранаты у них – с какой-нибудь психотропно-усыпляющей дрянью, успел подумать Светов, прежде чем въехал кулаком в челюсть того, кто стрелял.
Третьего уже не успеваю… Черт, он автомат уже успел сотворить прямо из воздуха… А охранник-лопух, как и предполагалось, все никак не справится с застежкой на кобуре. Делать нечего, надо уходить.
Он в три прыжка добрался до раскрытого окна и, перекинувшись через подоконник, приземлился на металлопласт взлетной площадки. Ну что ж, пока все получается у тебя, братец, и автомат бьет пока не в тебя, а в подоконник. Пока…
Теперь он бежал вдоль рядов аэров.
Какой лучше выбрать? Этот, с обшарпанными боками? А вдруг у него антигравный движок требует капремонта? А может быть, вон тот, с никелированными шишечками и обводами аэродинамики? Да какая разница?!
Автоматная очередь… Из-под ног брызнули осколки пластика.
Где же тут кнопка запуска? Черт, где эта проклятая кнопка?
Да вот же, у тебя под носом…
Пули располосовали соседний аэр. Он вспыхнул, словно облитый предварительно бензином. Двигатель набирал обороты слишком медленно. Ну давай же, давай!..
Краем глаза увидел: штатный охранник неумело палит из оконного проема, затем его отпихивает в сторону один из очнувшихся оперативников; одновременно с непостижимой быстротой он раскладывает какую-то длинноствольную штуковину весьма угрожающего вида. А куда делся тот, с автоматом?
Словно в ответ на его мысленный вопрос над головой что-то просвистело. Гал глянул вверх и увидел сквозь рваные дыры в крыше кабины далекие, уже начинающие тускнеть предрассветные звезды.
В ту же секунду он выжал рычаг управления двигателем до упора и свечой ушел в небо. Затем дал своим противникам возможность прицелиться, убрал обороты до минимума и камнем устремился вниз; казалось, еще немного – и его аэр протаранит будку охранников. Палите, братцы, сколько вам будет угодно, мысленно усмехнулся Гал и на бреющем полете увел аэр за башню телеуправления.
Теперь стрелять в него было бесполезно. Ракета еще могла бы спасти положение, но у тех, кто остался внизу, ракеты не было. Зато имелись аэры.
Если бы люди, поджидавшие Гала в засаде, взяли обычный аэр, они никогда не догнали бы его. Но у них была специальная машина – с мощными форсажными двигателями и наверняка с дополнительным оборудованием вроде радара обнаружения и лучевого пулемета.
Поэтому преследователи вскоре нагнали его. Встречные аэры, проносившиеся на разных высотах, очумело шарахнулись в стороны, как испуганные рыбки в аквариуме, когда лучевые трассы стали полосовать небо, которое, казалось, вот-вот разорвется на узкие полоски, как изрезанная лезвием бритвы бумага…
Гал выругался сквозь зубы и стал выделывать всевозможные фигуры высшего пилотажа, разумеется, только такие, которые, по его мнению, могла выдержать эта тихоходная развалина.
Однако долго это не могло продолжаться: слишком неравными оказались силы. Надо было отрываться.
Гал глянул вниз и увидел эстакаду шириной в двадцать метров, предназначенную для скоростного турбопоезда Париж – Москва. Эстакада проходила над землей на уровне пятого этажа и держалась на специальных опорах повышенной прочности.
Успеет ли он вывести этот летающий гроб из пике?..
Гал все-таки решил рискнуть. Аэр преследователей был уже совсем близко.
Гал набрал максимальную скорость и стрелой понесся вниз. Как он и предполагал, «те ребята» последовали его примеру, как послушные школьники. Аэры падали вниз, на эстакаду, по которой проносился в этот момент турбопоезд.
Гал понимал: главное – не прозевать выход из пике. И он успел сделать это вовремя: едва не чиркнув брюхом по земле, его аэр пронесся под эстакадой и вновь набрал высоту.
Преследователи же воткнулись в землю так, словно хотели пробить планету насквозь. Вспышка взрыва полыхнула у самой эстакады. Впрочем, эти строительные сооружения были рассчитаны и не на такие катастрофы…
– Извините, братцы, но у меня не было иного выхода, – прошептал Гал, утирая холодный пот со лба. Однако подлинной жалости к тем, кто нашел свою смерть в бессмысленной погоне за ним, он вовсе не испытывал…
Ну и куда теперь?
Он вывел на экран карту-схему в радиусе пятисот километров (на большее у аэра не хватило бы горючего) и некоторое время разглядывал ее.
Лучше всего спрятаться от этих идиотов хотя бы на ближайшие несколько дней не в каком-нибудь уютном провинциальном городке, где все на виду, а в крупном городе.
Самым крупным на карте в пределах дальности полета аэра был Интервиль. Его-то он и набрал на клавиатуре курсографа.
Сорок минут лета…
Гал вдруг почувствовал, как безумно устал. Усталость навалилась сразу, неимоверной тяжестью, будто его накрыло горной лавиной. С трудом двигая руками, сведенными судорогой, Гал нажал кнопку включения автопилота и откинул голову на спинку кресла.
Прикрыл глаза. Сколько же я не спал – по крайней мере здесь, на Земле? Часов пятнадцать, не меньше… Сейчас бы рухнуть на ложе из искусственной пены, раскинуть руки и ноги – и вырубиться минут на шестьсот… впрочем, можно и больше… по-богатырски, с храпом, чувством исполненного долга. Какого, к черту, долга? Что ты несешь, приятель?.. Поставил всю спецслужбу на уши, испортил людям настроение, по твоей вине погибли, возможно, не самые худшие парни – и ты еще твердишь о долге? Замолкни, зануда, не я заварил эту кашу, а они – вот пусть и расхлебывают…
Внезапно перед ним возникло лицо Инны… да нет, Коры, братец, Коры. Она улыбнулась ему – так, как умела только она, а потом в руке ее оказался пистолет – старинный, стреляющий обыкновенными пулями, – и она прицелилась Галу прямо в лоб. Не стреляй, хотел он сказать, но язык почему-то не слушался его. Эх ты, а говорила, что любишь, с горечью подумал он, и в ту же секунду из дула вырвался язычок пламени, и он почувствовал, как пули вонзаются в его тело… сотрясают его…
Гал в ужасе закричал. И проснулся.
Ошалело огляделся вокруг. Облизал пересохшие губы.
Толчки между тем продолжались. Аэр качался, как лодка на волнах. Гал обозрел воздушное пространство, озаренное лучами восходящего солнца. Совсем рядом с аэром промелькнула тень с короткими осиными крыльями. Потом еще раз. И еще.
Вот тут он по-настоящему испугался.
Потому что рядом с его аэром носился боевой скайдер. И не просто носился, а явно заходил в атаку. Скайдер – это вам не аэр. И даже не флайджер, на котором гнались за ним у отеля…
Скайдер – машина для современного воздушного боя, и добавить к этому нечего.
Вот тебе прекрасная возможность убедиться, обоснованны ли твои предположения насчет твоей уподобленности. Потому что в данной ситуации ты бессилен: скайдеру не противопоставишь ни скорость, ни маневр, ни свое летное мастерство, ведь за его штурвалом наверняка сидит не дилетант, а такой же пилот, как и ты, только он привык драться в атмосфере, а не в космосе. А вооружение у него – даже не надо целиться, стоит только противнику появиться в поле зрения – и можно нажимать кнопку пуска ракет. И все…