— Потом его перестроили, превратив капище в церковь Всевышнего, — закончила я за графиню урок истории. В прошлые времена так поступали со многими культовыми строениями, чтобы не тратить время и средства на воздвижение новых храмов.
— Вижу, ты не особо рвешься в церковь. — От Илэйн не укрылось недовольство, прозвучавшее в моем голосе.
— В храмах на меня накатывает тоска. Приходят мысли о том, что рано или поздно все мы покинем этот мир, чтобы отправиться в новый. Если он, конечно, существует.
— Фу! Говоришь, как столетняя старуха! — поморщилась графиня. — В твоем возрасте нужно строить планы на будущее, а не разглагольствовать о загробной жизни.
— К сожалению, живя в Олшире, я все чаще начинаю думать о смерти.
Не стоило этого говорить. Кажется, мои слова обидели графиню. Навесив на лицо маску недовольства, Илэйн подобрала полы плаща, забрызганные грязью, и быстрым шагом направилась к лавке с простенькой вывеской «Ткани». Понуро опустив голову, я побрела следом. Ну кто меня за язык тянул! Только наши отношения начали налаживаться, но нет! Мне нужно было все испортить! Илэйн очень напугана, а тут еще и я со своими философствованиями! Пока графиня расплачивалась за вилланскую парчу и кружево, привезенные из восточной страны специально по ее заказу, я решила выбрать отрез для праздничного платья. Надеюсь, Хейли простит меня за резкие слова и согласится помочь с нарядом. Иначе придется искать новую портниху. И что на меня нашло? В последнее время я часто раздражалась, а сегодня ярость затуманила мой разум. Нужно учиться сдерживать свои чувства, я не хочу становиться похожей на Эмина, который считает, что слуги созданы лишь для того, чтобы ублажать его и потакать всем его прихотям. Помимо серебристого шелка для бального платья, я выбрала два отреза светлых тонов, намереваясь сшить пару повседневных нарядов.
— Сорок пять льеннов, госпожа. — Лучезарно улыбаясь, торговец протянул мне раскрытую ладонь.
Я тихонько присвистнула. Цены здесь не уступают столичным. Но я не собиралась экономить на себе и без сожаления рассталась с большей частью своих сбережений. Торговец предложил отнести свертки в карету, за что получил еще одну монетку от Илэйн.
Мы вышли на улицу. Начал моросить мелкий дождь. Черная пелена заволокла небо, не оставив ни единого светлого пятнышка.
— Теперь в церковь? — решила подольститься к графине. — Я так давно не была на мессе. Илэйн, оказывается, уже забыла о моих словах. Приказав торговцу передать покупки кучеру, графиня взяла меня под руку, и мы не спеша пошли по главной улице к храму, купола которого возвышались над остальными зданиями. Чистый звон колоколов пронесся по городу. Я насчитала девять ударов и нахмурилась. Обычно девять раз звонили по покойнику. Вскоре поняла, что не ошиблась. У входа в храм толпились горожане. По расстроенным лицам людей стало ясно, что в Мэйнвилле произошла трагедия.
— Может, вернемся в замок? — спросила, замедляя шаг. Перспектива присутствовать на отпевании не воодушевляла.
Илэйн не успела ответить. Из храма показался седовласый мужчина, облаченный в черную сутану. Заметив нас, священник сбежал по ступеням и быстрым шагом двинулся в нашу сторону.
— Миледи, — церковник склонил голову в пренебрежительном поклоне, — вы уже в курсе случившегося? Граф с вами? Мне необходимо с ним поговорить. По толпе прокатился недовольный шепот, быстро перерастающий в гневный гул. Силы Мороса! Да что здесь произошло?!
— Не понимаю, о чем вы, — ответила Илэйн, машинально отступая назад. — С чего вы решили, что граф должен был приехать?
Лицо священника исказила гримаса ненависти. Он больше не пытался скрыть своих чувств. И толпу, уже готовую наброситься на нас, похоже, сдерживать не собирался.
— Мой сын… Его убили! — прорыдала женщина, протискиваясь к графине. — По вашей вине, д'Ораны, загублена еще одна жизнь! Священнослужитель обнял безутешную мать.
— Сегодня ночью погиб Кирол, сын этой женщины. Лорд Моркес заверил меня, что убийств больше не будет, но оказалось, его словам грош цена.
— Мы не будем молчать! — закричали люди.
— Вы ответите за наше горе!
— Если д'Оран не может защитить своих подданных, значит, нам не нужен такой граф! — бесновалась толпа.
— Прикажи кучеру ехать к храму. Скорее! — шепнула мне графиня и запинающимся голосом обратилась к священнику. Не теряя времени, я поспешила к площади. Благо, мое бегство осталось незамеченным. Значит, убийства не закончились. Зло пробудилось. Нужно заставить Моркеса написать Кротчу! В этом графстве творится тьма знает что, и самой мне никогда не понять, кто истребляет людей. Достаточно глупых игр в спасительницу Олшира! Д'Оран обещал своим подданным, что смертей больше не будет. Пора напомнить ему об обещании! Разбудив дремавшего на козлах кучера, я села в карету. Всевышний! Только бы эти люди не навредили графине! Спустя несколько минут мы подъехали к храму. Горожане обступили Илэйн и продолжали изливать на бедняжку свои возмущения. Женщина пыталась успокоить разбушевавшуюся толпу, но едва ли ей удавалось перекричать обозленных людей. Пэб, наш кучер, поспешил на помощь госпоже. Илэйн была на грани. По белым щекам графини катились крупные слезы.
— Почему вы обвиняете меня в смерти юноши?! За что проклинаете мою семью?! — истерично вскрикнула д'Оран и пошатнулась. Если бы не Пэб, вовремя подбежавший к ней, женщина бы не удержалась на ногах.
— Разве не видите, ей плохо! — Как и несколькими часами ранее внутри меня бушевал ураган. Раздражение, помимо воли, стремительно нарастало. — Пэб, отведи госпожу в карету, мы уезжаем! Я развернулась к толпе, готовая разразиться обличительной тирадой, заставить их замолчать, но не успела произнести ни слова. Рядом с безутешной матерью стояла старуха, закутанная в черную шаль. Именно ее яростные проклятия чуть не довели Илэйн до обморока. Но стоило мне обернуться, как женщина затихла.
— Ларана? — Старуха отшатнулась от меня, как будто я была прокаженной. Горожане бросились к ней, толпа пришла в движение. Воспользовавшись суматохой, мы с кучером вывели Илэйн и усадили в карету. Несколько особо ярых противников д'Оранов кинулись к карете, не желая отпускать нас.
— Дави каждого, кто посмеет преградить нам путь! — крикнула я Пэбу и со зловещим удовлетворением заметила, что моя угроза возымела действие. Всегда считала, что в конфликтной ситуации угрозы не помогут. Нужно использовать дар убеждения. Оказывается, я ошибалась. Не рискуя погибнуть под копытами лошадей, люди расступились. Вскоре мы ехали по лесу в сторону замка.
— Как вы?
— Уже лучше. — Илэйн улыбнулась сквозь слезы. — Спасибо, что вступилась. Думала, они разорвут меня на части. Слышала бы ты, что они кричали!
— Кто та старуха, что стояла с матерью погибшего? Графиня нервно смахнула слезы.
— Лария. Травница из Телля, деревни, расположенной в окрестностях замка. Столько лет поливает нас грязью, а Всевышний никак не приберет ее. Сумасшедшая ведьма! — Илэйн устало вздохнула. — Служанка, которую убил Гортейн, была ее племянницей. И теперь всякий раз, когда видит нас, начинает проклинать. Значит, Ларана не была одинока, у нее имелась тетка-знахарка. Чего Лария испугалась, увидев меня? И почему назвала Лараной? Или мне послышалось? Все произошло так быстро. В сердце запульсировала знакомая боль, постепенно усиливаясь. Я коснулась браслета в надежде, что мой талисман поможет унять ее. Согласна, глупо. Но порой мне казалось, что именно альяри придает мне силы.
— Что они говорили об этом юноше, Кироле? Это одна из тех смертей… — Я осеклась, заметив, как по лицу графини вновь катятся слезы.
— Ноэ, я так больше не могу! — Илэйн задрожала, то ли от холода, то ли от страха. — Я ненавижу это место! Ненавижу этот проклятый замок, где каждый камень дышит страхом и болью. Ненавижу весь Олшир! Я так боюсь за свою семью! Я обняла женщину.
— Все будет хорошо, — сказала, сама не веря своим словам.
Вернувшись в Горнвилль, первым делом дала Илэйн снотворное. Вскоре графиня спала крепким сном. Разговор с графом, на удивление, прошел спокойно.
— Ты права, Ноэминь, — говорил Моркес, — я долго закрывал глаза, думал, все утрясется само собою. Теперь понимаю, что ошибался. Сегодня же напишу Кротчу. Я облегченно вздохнула, обрадованная решением графа.