К сорок третьему году в Европе только Великобритания останется буржуазной. Но падение британского империализма - это лишь вопрос времени. Первый удар по британскому льву будет нанесен на юге. Красная армия перевалит через горы Афганистана и подарит свободу народам Индии. Индусы, безусловно, поддержат нас в борьбе против колонизаторов. Потом будут опрокинуты японские войска. Социалистический Китай, социалистическая Япония. Какой восторг, какая перспектива! Народное восстание в Индокитае закончит дело, и вот вся Евразия - коммунистическая. После этого взять Австралию дело техники. Потом - долгое противостояние с США. Перепрыгнуть океан - это не шутка. Но насколько будет проще, если ни в Европе, ни в Азии не останется буржуазных режимов. Конечно, можно будет опереться на национально-освободительное движение народов Латинской Америки. И тогда свершится! Социализм победит по всему миру. Тогда можно будет отложить винтовку и взять... А что взять? Весь смысл его жизни в борьбе. Он ничего другого не умеет, кроме как воевать и вести подпольную работу, а это по определению не будет нужно после полной победы социализма. Ему будет уже за пятьдесят. Но разве это возраст для борца за счастье человечества? Ничего, он найдет, или ему найдут, применение. В обществе тотальной справедливости ненужных, потерянных людей не бывает. Тогда начнется настоящая жизнь, в которой...
Но в пятьдесят третьем году умрет товарищ Сталин и начнется вакханалия разоблачений. Этого допустить нельзя. Что делать? Все просто. Надо поддержать товарища Берию. Он разоблачит антипартийный заговор Хрущева, и тогда страна пойдет дальше сталинским курсом. Ведь Берия - верный соратник Сталина, за что и был... будет убит предателями.
Две возможности, два разных пути. Крушение социализма нужно предотвратить любой ценой. Человечество должно пойти другой дорогой. Он знает какой. Павел видит тысячу возможностей добиться полной и окончательной победы социализма во всем мире... Но откуда у него это противное чувство, что судьба готовит ему новую ловушку? Почему одна мысль не дает покоя: "Если видишь два диаметрально противоположных пути, события обязательно пойдут по третьему, неожиданному, не похожему ни на один из них"?
До него донесся лязг открываемого глазка, потом скрежет отпираемого засова. Что-то рано сегодня", - машинально подумал Павел.
Дверь распахнулась, и на пороге возникла широкая фигура тюремщика.
- Сергеев, - гаркнул он, - на выход, с вещами.
Быстро собрав вещи и завернув их в одеяло, Павел вышел в коридор, встал лицом к стене, дождался, пока стражник запрет дверь, и пошел в указанном им направлении, вдоль ряда железных дверей.
"Перевод в другую камеру или тюрьму?" - недоуменно размышлял он. Длинными переходами его провели в административный корпус, в один из кабинетов, где с заключенными обычно работали следователи. Там за письменным столом сидел Алексей в гражданском костюме в тонкую полоску, белой рубашке, при галстуке и в начищенных до блеска туфлях. Стражник вышел из кабинета и запер дверь.
- Ну, здравствуй, - усмехнулся Алексей. - Рад видеть тебя... в таком виде.
- Здравствуй, - буркнул Павел. - Надеюсь увидеть тебя в таком же.
- Возможно, увидишь,- произнес Алексей, - но не сейчас.
- Зачем звал? - процедил Павел.
Алексей поднялся, взял со стола лист бумаги и прочитал:
- Павел Сергеев согласно постановлению Верховного Суда Северороссии, на основании ходатайства господина президента, вы будете обменены на арестованного в РСФСР гражданина Северороссии графа Этгардта. С этого момента вам запрещается появляться на территории Северороссии. В случае попытки незаконного проникновения на ее территорию или осуществления деятельности, направленной на подрыв государственных устоев Северороссии, вы будете осуждены на основании уголовного уложения Республики Северороссии, а оставшийся вам по состоянию на первое мая тысяча девятьсот двадцать второго года срок будет добавлен к вашему новому сроку тюремного заключения.
Он посмотрел на Павла. Тот приосанился:
- Я вернусь сюда на танке.
- Как удачно, что мы недавно приняли решение о расширении производства противотанковых пушек. - Алексей положил лист на стол перед Павлом и вышел.
* * *
Через час Павла, вымывшегося в душе, переодетого в костюм, белую рубашку, галстук, лакированные туфли и шляпу, два стражника вывели в тюремный двор. Поверх сковывающих его запястья наручников был наброшен плащ, так что со стороны могло показаться, что человек просто несет верхнюю одежду.
Во дворе стояли два автомобиля. У того, что побольше, ждали Алексей и... Павел не без труда узнал майора Колычева, взявшего его в плен в том бою. Колычев, как и Алексей, был в гражданском. Около второго автомобиля курили четверо мужчин в темных костюмах. По их внушительному виду и по тому, как оттопыривались пиджаки с левой стороны, Павел сразу понял, что это охранники.
- Что-то вы все не в форме? - спросил Павел, подходя к Алексею.
- Так ведь мир на дворе, - ответил Алексей, распахивая перед ним заднюю дверцу автомобиля, - в моде цивильное.
- Что за машина? - поинтересовался Павел, опускаясь на удобное кожаное сиденье.
- "Руссо-балт", - пояснил Алексей, опускаясь рядом, - производится в Петербурге.
- Я смотрю, движение у вас все же правостороннее*?
- Да, - кивнул Алексей. - Я настоял.
- Молодец, тем проще будет объединять с СССР, - улыбнулся Павел.
Алексей промолчал. Колычев, махнув рукой стражникам у ворот, быстро сел на переднее пассажирское сиденье, водитель запустил двигатель. Повернувшись назад, Павел увидел, что охранники бросают папиросы и усаживаются во второй автомобиль.