Она кладет передо мной файл.
— Пойду куплю кофе. Вернусь через пятнадцать минут, но… — Она протягивает руку. — Перед уходом мне нужен твой мобильник.
Эта идея мне не нравится, да и Киту не приглянулась бы. Хочется послать ее к черту, но это чересчур эмоционально, чересчур реактивно. «Ловкость», — напоминаю себе.
Лезу в карман и вынимаю трубку, но не отдаю. Мужчине вполне естественно не иметь желания отдавать свой телефон, разве нет? С легкостью улыбаюсь.
— Давай так: можешь запереть его в шкафу.
Она долго хранит молчание, потом кивает. Протягиваю устройство. Она вновь проводит карточкой по шкафу и убирает мой телефон. А потом, захлопнув за собой дверь, покидает помещение.
Секунду пялюсь ей вслед, затем открываю файл. На самом первом листе указан заголовок: «ГНЕЗДО».
Далее следует краткое резюме. Кажется, «Гнездо» — это небольшая группа агентов, а Ползин — один из ее членов. На листке сказано, что по меньшей мере один член «Гнезда» — ЦРУшник, а еще у одного есть выход на британскую разведку. Эти агенты собирали воедино секретную информацию. Проданные по высокой цене секреты.
Они были предателями. «Черт».
Далее составлен список имен, инцидентов и рядом с ними указаны даты — по большей части 1980-х годов. Некоторые признаю — это даты бомбежек, о которых, будучи ребенком, я слышал. Политическое убийство. Полагаю, к этим атакам «Гнездо» приложило руку, именно поэтому они перечислены. Множество людей погибло из-за проданной ими информации.
Больше в файле почти ничего нет. Вспомогательные документы лежат здесь просто до кучи, говорится в них то же самое, что и в резюме. Несколько фотокопий документов с рукописными заметками на полях — даты, инициалы.
В самом конце сложенный листок. Вытаскиваю его и на столе разворачиваю. Вверху стоит отметка «А2», и он весь в каракулях — какая-то графическая схема ябеднической писанины Вагнер.
Насупившись, откладываю его и пытаюсь сообразить, каким образом отсортирована информация. Она использовала различные по форме закладки и цвета, чтоб продемонстрировать связь. Понятия не имею, в чем тут логика, но, похоже, в некоторых местах она связывает просочившуюся информацию и жертв. Понимаю, она старается догнать, от кого же информация просочилась — кто был заинтересован в инциденте.
В левой части страницы длинный список имен, некоторые выделены разными цветами, некоторые перечеркнуты. От каждого из выделенных имен отходит стрелка к одному из трех квадратов внизу страницы — «Сирин», «Гриффин» и «Феникс».
— Не так-то легко проследить, — говорит из дверного проема Вагнер. В руках она держит два стакана с кофе. Один из них ставит возле меня, закрывает дверь и занимает свое место.
— Суть я, кажется, уловил, — произношу я. — Ты пытаешься отыскать других членов «Гнезда», так? Который из них Ползин?
— Ползин — это Сирин, — тут же отвечает она и отхлебывает кофе. — Об этом нам известно давно.
— А Гриффин и Феникс — британский и американский члены «Гнезда»?
— Верно.
— Видимо, Рок-файл прояснит, кем являются остальные. Поэтому вы так заинтересованы спугнуть владельца. — Меня посещает еще одна мысль. — Или владелец — еще один член «Гнезда»?
Вагнер не совсем дружелюбно улыбается.
— Последнее, — подтверждает она. — Конечно, вполне возможно, что Рок-файл содержит некую полезную информацию. Сказать по правде, никто до конца не знает содержание файла.
Недоуменно моргаю. Я предполагал, что содержание ей было известно, и она оценила риск его выхода. Но нет. Ей просто… начхать. Думаю о Ките и о его предупреждении: если файл увидит свет, могут пострадать люди. Согласно только что прочитанным мною бумагам «Гнездо» промышляло продажей информации о секретных агентах и осведомителях. Если файл всплывет, эти люди будут в опасности — большей опасности, чем уже есть, учитывая, что информацию в любое время могут продать.
Если вникнуть, именно так и произошло с моими парнями. Они погибли, потому что некто продал Ползину информацию или местоположение, а он отвернулся и перепродал. ЦРУ вообще есть до этого дело? Британской разведке? Конечно, нет. Для них люди на местах — косвенный ущерб.
Но не для меня. И не для Кита. Почему-то эта мысль меня подбадривает.