— Мы улетаем отсюда в шесть утра.
Убираю телефон и борюсь с желанием запихнуть руки в карманы. Именно там сейчас лежит амулет. Иногда я его касаюсь, поглаживаю рельефный дизайн, словно безделушку на удачу или талисман, артефакт из жизни, прожить которую у меня нет и шанса — альтернативное существование, свободное от яда, мрака и коррупции. Другой мир.
Уилл выглядит несчастным. Его страдания что-то со мной творят. Будто ударяют в сердце.
— Я никуда не поеду, пока ты со мной не поделишься.
Пристально глядя, напускаюсь на него.
— Ты говорил, что доверяешь мне. Теперь у нас есть место для старта. Мы согласились вместе работать, а не делиться каждой сраной мелочью, пришедшей в голову. Нет нужды…
— Есть, — перебивает он и шагает ближе. — Никогда не встречал парня, который бы с такой легкостью отмахивался от происходящего, как делаешь ты. Даже от важных вещей. Но вот это? Когда ты увидел название? Мне нужно знать, что спровоцировало такое выражение лица.
Делаю шаг назад.
— Ничего. Предчувствие.
Он качает головой и сокращает установленную мной дистанцию, движения его легки и грациозны.
— Не верю. Я видел твое лицо. Явно что-то есть.
Опять отступаю назад и на этот раз лопатками упираюсь в стену. Убегать некуда. Уилл приближается настолько, что касается грудью моей груди.
— Скажи мне.
Господи, он беспощаден, а я охереть как устал. Хватит и того, что нас ожидает зверски ранний перелет. Хватит и того, что в самое подходящее время я не сплю. Я на последнем издыхании. Нет у меня сил держать свои секреты под замком столь же жадно, как я делал все эти годы. Иногда кажется, что я должен всем телом содрогаться от того, насколько физически сложно хранить их внутри, и достаточно одного маленького толчка, чтоб опрокинуть башню.
— Кит, — мягко говорит он. — Пожалуйста.
— Мы должны были туда отправиться, — выпаливаю я. — Я и мои родители… перед бомбежкой.
Он молча на меня смотрит. И наконец-то произносит:
— Что, по-твоему, мы там отыщем?
Я уже и так сожалею, что выложил слишком много. Избегая его взгляда, отвожу глаза. Не могу я сказать больше. Не хочу проговаривать вслух свои самые страшные подозрения. Тогда они станут реальностью.
— Понятия не имею, — лгу я. — Но это место подходит для старта, как и любое другое. Думаю, стоит туда отправиться, вдруг удастся что-то найти.
Тишина. Потом Уилл выдает:
— Кит, мы теперь партнеры. Мне нужно, чтоб ты был со мной честен.
— Да не о чем тут говорить! — огрызаюсь я и отпихиваю его грубее, чем намеревался.
Уилл отшатывается, но быстро восстанавливает равновесие, вновь приближается и, опустив руку мне на грудь, останавливает от побега.
— Нет. Из-за названия острова тебя скрутило в крендель. Здесь есть о чем поговорить, Кит, и ты мне расскажешь.
Открываю рот, чтоб послать его на хер, но ничего не выходит. Словно все эти сидящие внутри меня секреты завязались в настолько тугой узел, что перекрыли мне горло, и я не могу выдавить из себя ни звука.
— Что, по-твоему, мы отыщем на этом острове? — Тон его ласков, темный взор пронзителен.
Отворачиваюсь, глаза покалывает. Он зажимает мой подбородок двумя пальцами и поворачивает к себе мое лицо. Отталкиваю его руку и пригвождаю суровым взглядом. Прикосновения к подбородку? Нет.
— У твоих родителей там друзья? Дом?
— Нет… Я… — Замолкаю, сердце так сильно барабанит, словно я пробежал спринт.
— Считаешь, там мы найдем Рок-файл?
Качаю головой, во мне бурлит адреналин.
— Может быть. Не знаю… — Мне приходит в голову, что, должно быть, именно так чувствует себя олень, когда замирает посреди дороги, прикованный к месту светом фар. — Думаю…
— Что? Что ты думаешь, Кит?
— Думаю… — Все во мне цепенеет. — Думаю, что отыщу там отца.
Взгляд Уилла спокойный, пристальный, оценивающий. Секунды тянутся. Потом он изрекает:
— Мне казалось, твой отец мертв.