— Отлично.
— Такой же красивый, как всегда? — она свистит, как строитель, подзывающий на тротуаре. — Если бы я была на двадцать лет моложе, а твой отец умер...
Я оглядываю стол Ноя в поисках острого предмета, которым можно было бы себя проткнуть.
— Да, мам. Паста здесь действительно лучше.
Ной смеется позади меня.
— Передай маме привет.
Я кручусь на своем стуле.
— Хватит слушать!
Он невозмутимо пожимает плечами.
— Ничего не поделаешь. В комнате тихо, а твоя мама говорит довольно громко.
— О, это он?! — моя мама говорит с восторгом. Как будто со мной здесь Джордж Клуни. — Дай его! Дай его!
— Нет. Мам, я не...
Ной вырывает телефон у меня из рук, и не успеваю я опомниться, как они уже разговаривают тет-а-тет.
Возможно, она раскрывает все мои глубокие темные секреты. Я не знаю, потому что не слышу ни слова из того, что она говорит. В отличие от Ноя, у меня нет сверхзвукового слуха.
— Здравствуйте, миссис Коэн. Рад наконец-то познакомиться с вами, — говорит Ной моей маме.
А потом:
— Я полностью согласен.
Он дьявольски ухмыляется мне, в то время как моя мама продолжает говорить. Что она может говорить?!
Я встаю и пытаюсь подойти ближе, но Ной прижимает меня рукой к груди.
— Включи громкую связь, — требую я сквозь стиснутые зубы.
Он игнорирует меня.
— Знаете, я как раз думал о том же. Вы так проницательны, миссис Коэн.
Я слышу ее кокетливое хихиканье на другом конце линии.
— Прекрати флиртовать с моей мамой! — шепчу я.
— Правда?! — восклицает он, словно никогда в жизни не слышал ничего более интересного. — Миллионный посетитель? Вы, должно быть, счастливица.
— Мама! ПОЛОЖИ ТРУБКУ! СЕЙЧАС!
— О, вам нужно пойти и начать готовить ужин? Я отпущу вас. Хотите, чтобы я сначала вернул вам Одри? Нет? Хорошо, я передам ей.
Как только звонок заканчивается, его улыбка исчезает, и он отходит от меня. Все это очарование исчезло в мгновение ока.
— Твоя мама сказала «пока», — говорит он категорично.
— Она не сказала, что любит меня?
— Странно. Наверное, она забыла.
Я прыгаю к нему и поднимаю руки, словно душа воздух. Даже с раздраженным «Аргх!» это не удовлетворяет мое желание убивать. Ной выглядит так, будто стоит перед маленькой разъяренной мышкой, которую может раздавить своим ботинком. Он поднимает одну бровь, прежде чем взять мои руки и поднять их к своей шее. Столько мускулов на кончиках моих пальцев.
— Сделай все, что в твоих силах, Одри Коэн, — подстрекает он.
О, если бы я только могла.
Какой прекрасный способ покончить со всем этим, здесь и сейчас.
Я крепко сжимаю руки на его шее, но, к сожалению, силы подводят меня. Это не смертельная хватка, а мягкое сжатие. Я вздыхаю и опускаю руки.
— Я ненавижу тебя, — говорю я со всей страстью, выжатой из меня.
— Тогда прекрати это. Скажи: Ной, ты победитель. Я любила тебя. Я всегда любила тебя.
Меня охватывает паника.
— Никогда.
Я обхожу его, выхожу из его комнаты и захлопываю за собой дверь.
ГЛАВА ДЕВЯТЬ
— Так что слушай, я думаю, что я собираюсь сделать это с Ноем.
У меня изо рта торчит огрызок круассана, и я прикусываю его на середине, когда на следующее утро Габриэлла подходит к моему столику в столовой с этой информацией.
Я поднимаю палец, чтобы дать ей понять, что мне нужно закончить жевать, прежде чем я смогу продолжить этот разговор, в котором определенно заинтересована. Нет.
— Извини, — она смеется, приглашая себя на свободное место напротив меня.
Я ела в одиночестве, передо мной лежала раскрытая книга. Последние десять минут я не поднимала глаз. Мне казалось, что излучаю нежную атмосферу «Не подходить», но, похоже, я ошибалась. В следующий раз повешу на нос табличку «Не беспокоить».
Я кладу круассан на тарелку и стараюсь говорить дружелюбно, прося ее повторить.
— Я не уверена, что уловила, что ты сказала.
— О, да. Не беспокойся. Я просто дала тебе знать, что интересуюсь Ноем, и надеялась, что ты сможешь... ну, знаешь... помочь девушке, — ее заявление подчеркивается ее маленькими танцующими бровями.
Я смеюсь, как будто эта тема меня глубоко не волнует.
— Я не уверена, как могу помочь.
Она наклоняется ко мне, как будто мы вместе раскрываем какой-то секрет.
— Вы, ребята, работали вместе много лет. Наверняка у тебя есть полезная информация.
Информация? Конечно.
У меня есть энциклопедические знания о Ное. Он считает, что свитера раздражают; от них у него потеют подмышки. Он не любит кофе, но если ему приходится его пить, он предпочитает холодный напиток со сливками. У него в ротации десять подкастов, которые он постоянно старается держать в курсе событий. Он считает, что Квентин Тарантино — величайший режиссер из всех, когда-либо живших на свете, и Поп-Тартс должен быть таким, чтобы глазурь доходила до самого края.
Я тщательно изучила своего врага. Я знаю его как свои пять пальцев.
И не собираюсь просто так выкладывать эти сведения любому человеку.
Но все же... я закрываю книгу и откладываю ее в сторону.
— Так какой у тебя план? Мне показалось, я слышала, как ты вчера приглашала его потусоваться.
— Да, пригласила. За углом есть итальянский ресторан, у которого две звезды Мишлен, и еда там должна быть изысканной. Там двенадцать блюд, и на все уходит около четырех часов. У меня есть друг друга, который может забронировать нам столик. В противном случае список ожидания составляет около четырех месяцев.
Ною это совершенно не понравилось бы.
В душе он простой человек. Он не любит помпезности и обстоятельств. Дайте ему бургер и картошку фри, и он будет счастлив. Кроме того, ценник на такую еду просто поразит его воображение.
Семьдесят пять долларов за бокал вина? А виноградник прилагается?
— Но он, кажется, не в восторге от этого, — продолжает она. — И тут вступаешь ты. Может быть, ты можешь дать мне несколько советов? Я имею в виду, что я очень хочу пойти на это. Ной, похоже, относится к редкой породе. Не могу поверить, что он холост.
Я не знаю, что делает мое лицо, но надеюсь, что оно напоминает нормальное выражение.
— В Нью-Йорке выбор невелик. Парни либо трудоголики, либо плейбои. Я не могу сказать тебе, сколько раз меня бросал какой-нибудь парень из бруклинского дома, который пытается найти свое призвание в жизни. Были графический художник, диджей, писатель. Ты что, шутишь? Нет, Эзра, я не хочу читать твою мангу через год после того, как ты перестал мне перезванивать.
Это действительно заставляет меня хихикать, но потом бросаю взгляд в сторону двери столовой и вижу, как туда входит проклятие моего существования. Я не смотрела на Ноя свежим взглядом уже много лет, но я пытаюсь сделать это сейчас, пытаюсь увидеть его так же, как Габриэлла.
Я отдам ему должное. Да, он очень красив. Волосы и квадратная челюсть, полные губы и карие глаза — все это десять баллов из десяти. Но качество стиля Ноя невозможно переоценить. Он очень крут в том смысле, который меня раздражает. Сегодня Ной одет в черную рубашку Хенли с короткими рукавами и серые шорты. Посадка обоих безупречна, а кроссовки дополняют все вместе.
Ной ходит с уверенностью, рожденной изнутри. У него есть способность притягивать все взгляды в комнате и выглядеть при этом скучающим. Его внешность кажется ему скорее помехой, чем карточкой «Выйти из тюрьмы бесплатно».
Я понимаю, что совершила ошибку, когда мой желудок начинает завязываться в узел. Привыкание к Ною потребовало времени и усилий, и изучать его черты под микроскопом неразумно. Это заставляет меня чувствовать себя странно и не в своей тарелке, как будто я стою на краю обрыва и смотрю вниз на стофутовую пропасть. Я не хочу разбиться.