— Ты там в порядке?
Я качаю головой: нет, потом да, потом снова нет.
Видимо, наслаждаясь произведенным на меня эффектом, Ной решает устроиться у раковины прямо рядом с моей с собственным пакетом туалетных принадлежностей.
— Одежда! — выкрикиваю я так же, как умирающий просит воды или воздуха.
— Через секунду.
Ной не торопится, просто выполняет все свои процедуры после душа, готовясь ко сну. У него есть все время в мире, чтобы меня помучить.
Я тоже должна вернуться к своим обязанностям. И, к моей чести, я действительно стараюсь.
— Ты держишь зубную пасту вверх ногами.
— В самом деле? Ты шутишь, — язвительно замечаю я. — Видимо, я всю жизнь делала это неправильно. Паста попадает на щетку?
Ной смеется.
Я начинаю чистить зубы.
— Как прошла твоя пробежка? — спрашиваю я с зубной щеткой во рту.
— Неплохо. Что ты делала, пока меня не было?
— Поговорила с подругами. Рассказала им о нас.
Он хмыкает, поощряя меня продолжать.
Я заканчиваю чистить зубы, сплевываю и полощу рот.
— Они думают, что ты играешь со мной и это все какая-то большая манипулятивная уловка.
— Ты думаешь, что я играю с тобой?
— Присяжные еще не определились.
Ной поворачивается и улыбается, прислоняясь бедром к краю раковины.
— Если хочешь, я могу показать тебе, как я увлечен тобой. Прояснить путаницу...
Черт. Что он пытается сделать? Убить меня?
Я сглатываю и таращусь на его рот.
— Я, наверное, пожалею, что тебе это сказала, но я уже давно ни с кем не была.
Мне кажется важным, чтобы он знал это на случай, если мы собираемся перейти к этому прямо здесь, прямо сейчас, в этой ванной.
Ной внимательно изучает меня. Он следит за каждым моим словом.
— Сколько времени прошло?
Мне приходит в голову, что еще неделю назад я бы и не подумала дать Ною эту информацию. Добровольные факты о моей несуществующей сексуальной жизни? Ни за что на свете.
Я имитирую его позу, прислоняясь бедром к раковине.
— Почему бы тебе не сказать мне, сколько, по-твоему, времени прошло...
— Со времен Джеффа? Ты рассталась с ним сразу после начала школы в прошлом году, верно?
Боже, он действительно знает все.
Я киваю почти незаметно, но он все равно улавливает это.
— Джефф.
— Ха, — Ной говорит это так, как будто это самое интересное, что он слышал за весь день.
— А ты?
Ной пожимает плечами.
— Я не слежу. Некоторое время.
Он скрещивает руки. Я тоже.
Ладно, мы оба немного заржавели. Нам придется вместе вернуться в седло.
— Тогда ты меня поцелуешь? — спрашиваю я, желая знать. Это то, к чему я хочу подготовиться.
Он раздумывает.
— Не сегодня.
Внезапно я теряюсь.
— Почему?
— Помнишь, что я сказал тебе прошлой ночью? Мое обещание?
— Обещание? О том, что на этой неделе ты докажешь свою правоту? Не будешь тыкать в меня палкой или типа того?
Ему нравится, насколько я стала раздражительной. Ной улыбается и отвечает:
— Именно. До субботы я буду вести себя хорошо.
Ной вскидывает руки, как бы демонстрируя, что собирается держать их при себе, но мой мозг этого не понимает. Все, что я вижу, — это потенциал. Большой потенциал. Я вычисляю длину его пальцев и умножаю на два. В голове крутятся уравнения. Внешне я — мисс Коэн, милая учительница английского языка. Внутри я сексуальный маньяк.
Клянусь, он умеет читать мои мысли. Ной знает, что мои мысли в сточной канаве.
Он усмехается себе под нос, потом подходит ко мне сзади, берет меня за плечи и поворачивает к раковине, чтобы я могла закончить готовиться ко сну.
Я смотрю на нас в зеркало, на двух людей, которые, кажется, подходят друг другу, как замок и ключ. Если бы мы были незнакомцами, которых я встретила на улице, я бы подумала, что мы самая милая пара.
Руки Ноя соскальзывают с моих плеч, и на этом все заканчивается. Мы стоим бок о бок, проходя через вечернюю рутину, как старая супружеская пара, которая делала это всю свою жизнь.
ГЛАВА
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
Несмотря на то, что мы с Ноем живем прямо напротив друг друга, следующие несколько дней, я его почти не вижу.
Когда я прихожу в столовую в среду утром, его нет за завтраком, а у меня нет возможности проверить, в своей ли он комнате, потому что Эшли и Габриэлла приглашают меня пройтись с ними по магазинам, пока дети на уроке латыни. Я намереваюсь просто пойти посмотреть, но мне ли не знать, что из этого ничего не выйдет. В первом магазине, куда мы заходим, я покупаю себе маленький браслет, а во втором — красное платье, которое я бы с удовольствием надела на свидание с Ноем в субботу. То есть, на самом деле у меня никогда бы не хватило смелости сделать это, но потом Эшли и Габриэлла видят, что я держу его в руках, и настаивают на примерке. Просто чтобы посмотреть, подходит оно или нет.
Платье короткое и кокетливое, с завязывающимся на шее бантиком. Оно с открытой спиной, и материал доходит до основания моей спины. Я едва набираюсь смелости, чтобы повернуться и посмотреть на свое отражение в зеркале примерочной, а когда это происходит, чуть не задыхаюсь.
— Оно подходит? — спрашивает Габриэлла.
— Да. То есть... думаю, что да.
Прежде чем я успеваю ее остановить, она откидывает занавеску, чтобы самолично в этом убедиться.
— ЭЙ!
— Святое...
— Дерьмо, — заканчивает за нее Эшли.
Они заставляют меня покрутиться для получения полного эффекта.
— Ты его покупаешь, — провозглашает Габриэлла, как будто это уже решенный вопрос.
Эшли наклоняется ко мне, любопытствуя.
— Как это работает? В нем есть вшитый бюстгальтер?
— Маленький. Я имею в виду, его, наверное, недостаточно, очевидно.
— Ты выглядишь чертовски сексуально. Это твое платье. ТО САМОЕ ПЛАТЬЕ. Мне плевать, что тебе некуда его надеть. Ты его покупаешь. Я имею в виду, прибереги его для похорон, если тебе так нужно.
После этого веселого нездорового предложения я пытаюсь вытолкать их из примерочной, чтобы переодеться в приличную одежду, но они не двигаются с места.
— Я еще даже не посмотрела на цену, — говорю я, глупо думая, что это их переубедит.
Эшли хватает бирку, висящую у меня подмышкой.
— Тридцать пять евро. Готово.
— Ты шутишь? — Габриэлла выглядит потрясенной. — Если ты его не купишь, я сама куплю для тебя это чертово платье.
Десять минут спустя я выхожу на тротуар, держа это крошечное платье в крошечной сумке.
Мы останавливаемся на обед, который длится бесконечно. Мы нравимся официанту, и он постоянно приносит тарелки со вкусной едой, которую нам рекомендует попробовать шеф-повар. Мы едва успеваем вернуться в школу до запланированной дневной экскурсии. Едва заскочив в ворота, мы видим, что все уже собрались во дворе.
— Извините! Извините!
Мы спешим занести покупки в комнаты, а затем отправляемся осматривать Виллу Боргезе.
Хотя это может показаться шокирующим, но у нас с Ноем не было возможности поговорить, ни разу за весь день. Мы находимся в режиме сопровождающих группу взрослых. Когда мы покидаем Святую Сесилию, Лоренцо проникается к нам жалостью и не заставляет нас идти пешком до самой виллы, а направляет к станции метро, но это открывает новый кошмар, о котором я даже не задумывалась: попытка сделать так, чтобы девятнадцать учеников средней школы не разбежались и остались живы в общественном транспорте в чужой стране.
Можно подумать, что это относительно легко, но нет. Дурачась и пытаясь рассмешить своих друзей, Исайя спотыкается на платформе метро и едва не падает на рельсы. Крис теряется в течение десяти минут, пытаясь найти туалет, потому что не послушал Ноя, когда тот сказал всем сходить до отъезда из школы. Зак считает забавным просунуть руку в раздвижные двери поезда и изобразить, что ему вот-вот отрежет конечность. Я говорю ему этого не делать — он меня не слушает, а потом двери начинают закрываться и раздается резкий сигнал тревоги; Зак вскрикивает и подпрыгивает на милю в воздух. Кайли оставляет свой бумажник на скамейке на платформе, но не замечает этого, пока мы не выходим из поезда, поэтому, как только мы приезжаем на Виллу Боргезе, Ною приходится снова вернуться в метро и отправиться на поиски. Элис надела эти нелепые гладиаторские сандалии на шнуровке, хотя знала, что мы весь день будем ходить, и, естественно, у нее сразу же появляются волдыри на пятках, на которые она не перестает жаловаться. Я просто хотела выглядеть, как римлянка! Пока гид ведет нашу группу по главной галерее, я отрываюсь и пытаюсь найти для нее пластыри. Я ввязываюсь в погоню за дикими гусями36, которая занимает у меня сорок пять минут. Охранник, с которым я разговариваю, говорит мне, что у них могут быть пластыри в отделе обслуживания гостей. В отделе обслуживания гостей мне говорят, что пластыри хранятся на стойке регистрации на первом этаже. Стойка регистрации на первом этаже закрыта из-за продолжающегося ремонта, и, черт побери, когда я наконец передаю Элис пластыри, а она просто пожимает плечами и говорит мне: «О, у Милли в сумке были пластыри, она мне их уже дала», я думаю, что у меня сейчас взорвется голова.