Прикусив губу, я зажмурилась и прошептала, стараясь унять нервную дрожь:
— Свят, не надо.
— А как надо? — он стянул футболку. — Как, сука, надо? Оставить тебя в покое? Вернуть твоему ублюдочному папаше? Чего ты добиваешься?
От жестокости его слов и издевательской насмешки хотелось закрыть уши, спрятать голову под подушку. Все, чтобы не слышать этого.
Свят стремительно двинулся в мою сторону, сверкая клыкастой улыбкой, совершенно не сдерживая Зверя, чей лик уже начинал просвечивать сквозь человеческое лицо.
Страх ледяными лапами сдавил горло, взметнул в душе затормаживающую панику.
Можно было смириться с тем, что этот ублюдок вновь трахнет меня.
Но если он при этом не сдержит Зверя, потеряет все человеческое, то я просто умру от страха в этот момент. Я не смогу вынести подобный ужас.
Лютов и не думал сдерживаться, меняя кожу на металлические пластины, перевоплощаясь на глазах.
— Что, сладкая, — голос уже не принадлежал моему мужу, звучал хрипло и глухо, отдавал эхом, — теперь не такая смелая? Разденься, чтобы это не сделал я.
Все внутренние барьеры, позволяющие хоть немного держать лицо, слетели к черту.
Боги, за что мне это все?
Упав на постель, я закрыла лицо руками и горько разрыдалась, совершенно не стесняясь своей слабости.
Ублюдок. Лютов просто больной ублюдок, посланный мне в наказание за неизвестные грехи.
— Может, не так уж и сложно было просто поужинать со мной, Лис? — прозвучало до невозможности близко, а я заплакала пуще прежнего, размазывая по лицу соленые слезы и не смущаясь искаженной гримасы. — Лис?
— Мразь! Какая же ты мразь, Лютов, — крик разорвал горло, отдаваясь звоном по всему дому. — Чтоб ты сдох! Я буду молиться, чтоб ты сдох, Свят!
Мной завладела такая истерика, что я уже не понимала, что говорю. Вся грязь, накопившаяся внутри, лезла наружу. И очень жаль, что ненавистью нельзя было убивать физически, стирая с лица земли своего врага.
На затылок легла когтистая лапа, преувеличенно нежно погладила волосы. Взвизгнув, я отшатнулась и отползла подальше.
— Молись, Лис. Молись за меня.
— Сволочь!
Прав был его брат — Свят действительно ненормальный. Двинутый отморозок.
Он мог сколько угодно прикрываться своей сущностью, но это не искупало его вины.
Свят — мразь. Сам по себе, даже Зверь здесь не при чем. Он что-то внушал мне про традиции и нравы нашего общества, но даже в этих рамках такое поведение непозволительно.
Ни один нормальный Зверь не будет так обращаться со своей женой, которая еще и беременна. Даже мой отец не позволял себе такого в отношении своих женщин. А он ведь очень далек не то что от идеала, а вообще от хорошего человека.
Лютов издевался надо мной, намеренно и грубо. Делал все, чтобы лишний раз проявить свою доминантную сущность. Хотел показать, что слабый подчиняется сильному, но забыл важную часть наших законов — при этом сильный должен заботиться и опекать тех, кто слабее.
В будущем этот человек должен занять место главы общины, но даже представить страшно, что ждет ее членов.
— Лучше убей меня, — выдавила из горла, схваченного спазмом. — Убей меня, Свят. Все это лучше, чем жить с тобой.
Он молчал, давая мне возможность выплескивать свои мысли. Вот только от тишины мне легче не становилось.
— Спускайся к ужину, — абсолютно нормально прозвучал голос Лютова. Его, а не Зверя. — Я буду ждать тебя через пятнадцать минут.
Я замерла, не веря своим ушам.
Изнасилование на сегодня отменяется? Или просто переносится?
Не дожидаясь моего ответа, Свят стремительно покинул комнату. Громко хлопнув дверью, конечно. Психопат неуклюжий!
Когда истерика стихла, я с трудом доковыляла до ванной комнаты, щедро плеснула в лицо ледяной воды.
Из зеркала на меня смотрела прежняя тень Алисы Добронравовой, бледная и истощенная, с поблекшими глазами и красными пятнами по лицу. Подсознание наотрез отказывалось верить, что по ту сторону — я.
Чужая, незнакомая.
Окунув голову под ледяную струю воды, бьющую из-под крана, я крепко зажмурила глаза, распухшие от слез.
Дерьмо.
Вот и каким образом Дитмар предлагает мне налаживать отношения с монстром Лютовым?
Это ведь невозможно!
Даже имей я желание сделать шаг навстречу, то понятия не имела, как именно это сделать. Что ему вообще надо?!
Боги…
И почему я вообще должна завоевывать доверие этого мудака?!
По всем законам логики именно Свят должен плясать вокруг меня, пытаясь загладить свое столь болезненное появление в моей жизни.
Но он никогда не сделает даже попытки прийти к примирению. Зачем? Моему мужу итак все нравится.