— Я научусь прислушиваться к твоим желаниям, а ты попытаешься заслужить мое доверие.
Тяжело сглотнув, я уточнила:
— Значит ли это, что ты перестанешь держать меня словно зверушку в клетке?
— Я никогда и не планировал держать тебя в клетке, сладкая. Но твое поведение… По-другому было нельзя. Ты не оправдала ту толику доверия, что получила изначально залогом. Понимаешь?
Я согласно кивнула, полностью разделяя его мнение. Что уж там, он еще мягко выразился. Я вела себя будто мартышка в зоопарке.
— Но я дам тебе шанс все исправить. А ты дашь шанс нам стать нормальной семьей.
Боги, как же мне хотелось ему поверить! Больше всего на свете я мечтала о доверительном союзе, преисполненного взаимного уважения. Я хотела мужа, который бы заботился обо мне, оберегал и не пугал. Но возможно ли это с Лютовым? Свят ведь может говорить все, что угодно. Его же припадки… Он ведь психопат!
Но верить хотелось. Слабый лучик надежды, задребезжавший в душе озарил собой тьму внутри меня, заставил ее немного отступить.
— Хорошо, — чуть кивнула. — Я устала от войны. Я больше не хочу.
— Меня радует, что ты наконец проявляешь рассудительность, Лис.
Его ладонь сползла с моего лица ниже, пробралась под одеяло, спустилась к груди, сжала.
Мне вдруг стало так горько и обидно, что на глаза набежала пелена слез. Все из-за этого? Неужели он вновь использует меня?
— Блядь, — выругался Свят, заметив перемены в моем лице. — Что такое? Лис? Я ведь сказал, что попытаюсь прислушиваться к твоим желаниям. Что не так? Говори!
— Не трогай меня, — выдавила из охрипшего горла, стараясь сдержать плач. — Так не трогай.
— В смысле? Вообще? Лис, полноценная семья…
— Не сейчас. Не используй мое тело, когда я того не желаю. Не применяй силу, пожалуйста.
Разве его когда-то останавливали мои просьбы? Я и не думала, что остановит и сейчас, приготовилась к наглому напору, запретному удовольствию и последующему стыду, ощущению гадливости и грязи.
Свят шумно выдохнул, поднялся с постели.
Я притаилась в ворохе одеял, ожидая его последующих действий.
Неужели просто уйдет? А если уйдет, то куда?
Наверняка в общине много девок, согласных удовлетворить его желания. О, для них это будет даже честью.
Эта мысль настолько испугала меня, что из горла едва не вырвался крик и мольбы, чтобы не смел уходить. Пусть делает со мной все, что пожелает, но не уходит. Мне слишком одиноко и горестно в этом незнакомом доме. А еще я не хочу, чтобы мой муж бегал по чужим постелям. Даже такой. Он ведь все равно мой! Только мой!
Лютов уходить не собирался, неспешно стянул футболку и джинсы, бросил одежду на мягкий пуфик около постели, забрался под одеяло. Тесно прижался ко мне, крепко обвив мощными руками, коснулся опаляющим дыханием шеи и затылка.
— Спи.
Я не верила в происходящее, некоторое время еще продолжала пораженно пялиться в полумрак перед собой.
А потом пригрелась около Лютова, провалилась в сладкий и крепкий сон.
Впервые за долгое время мне было не одиноко и не страшно. Я чувствовала себя под надежной защитой.
23 часть
Из сна меня вырвал пьянящий аромат, окутавший собой все окружающее пространство. Горьковатый, с примесью лайма, он проникал в ноздри, оседая порочным следом.
Живот оцарапало легкой щетиной, но последовавший горячий поцелуй загладил собой болезненное ощущение.
Чуть приоткрыв глаза, я имела счастье лицезреть над собой нависшего Свята с побагровевшим взглядом, поддернутым дымкой похоти.
Слабо дернувшись, попыталась сбросить с бедер горячие руки с чуть шершавой, грубоватой кожей.
Еще вчера он заставил меня поверить в то, что мое мнение начнет учитываться.
А сегодня вновь пытался залезть мне в трусы, наплевав на все.
Наивная Алиса. Поверила кому? Лютову?
Ха-ха-ха.
— Собираешься в очередной раз продемонстрировать превосходство физической силы? Уже не ново, Свят.
Мне хотелось, чтобы голос звучал уверенно, дерзко и сочился презрением. Вышло жалобно и горько.
Взгляд мужа прояснился, обрел осмысленность, а по губам зазмеилась насмешливая улыбка.
— И тебе доброго утра, сладкая.
— Оно не доброе, — буркнула я, пытаясь вывернуться из крепкого захвата рук, но была грубо возвращена обратно.
— Это мы еще посмотрим, — шепнул негодяй, плавно проводя ладонями вверх, к груди.
Я хотела было дернуться, но стоило ему сжать соски, как замерла.
Дорожка опаляющих поцелуев прошлась от талии к животу, заставляя дыхание сбиться.