— Спешке не место в магии, двуликий. Лучше бы прибрался здесь.
— Какая разница, где резать сучку? — легкомысленно отозвался подонок. — Начинай побыстрее.
Она осмотрелась по сторону, лишь мельком скользнув по мне равнодушным взглядом.
— Первое, двуликий — поклянись обеспечить мне защиту. Я не собираюсь отвечать перед Лютовыми за твои кровавые запросы. И…
— Да, мы же договаривались! — раздраженно перебил Дитмар.
— Поклянись на крови и рунах, — спокойный ответ. — И второе — мне надо расчистить площадь. Пускай твои ребята займутся этим, пока я все подготовлю.
Еще около получаса разбирали пространство в центре помещения, ведьма сидела в кресле и с осторожностью листала пожелтевшие страницы древнего гримуара.
— Пожалуйста… — голос мой звучал слабо и еле слышно. — Помогите мне… Вас отблагодарят. Дадут гораздо больше, чем даст он.
Она лишь растянула губы в ужасающей улыбке, обнажив наточенные зубы, похожие на акульи.
— Тут дело не только в награде, девка. Тут все гораздо глубже. Я буду бесконечно рада уничтожить одного из Лютовых. Пусть это даже еще не рожденный.
Безумная! Такая же, как и Дитмар.
Стоило припомнить этого засранца, как он тут же замаячил за спиной ведьмы с лихорадочным блеском в глазах.
— Магда, все готово! Можем начинать вскрывать ее!
Перед глазами замаячил острый клинок, отчего к горлу подступила тошнота.
— Идиот, ты чего удумал? — воскликнула ведьма.
— А что? Вырежем ублюдка Лютовых прям из нее, да и все.
По обезображенному лицу прошла дрожь отвращения — ведьма явно не одобряла методы этого безумца.
— Зверье и есть зверье, — презрительно сплюнула она. — Не надо никого вырезать. Опоим ее, спровоцируем родовую деятельность.
— Но так она ведь сможет выжить…
— Значит потом добьешь.
— Но можно ведь не заморачиваться, просто вырезать и…
— Ты меня не слышишь! Я тебе уже сказала, что так нельзя. Так хочешь покромсать девку — вперед. Но тогда ритуал не сработает. В таком случае даже представить сложно, что с тобой будет, когда Лютовы найдут.
Похоже, что именно последний аргумент стал для Дитмара решающим.
Он выдохнул и, став заметно спокойнее, кивнул.
— Хорошо. Что теперь?
— Клятва! А потом я сварю для нее отвар.
Что там были за клятвы, не знаю. Я уже и не старалась как-то подслушать или отследить их действия. Это не имело смысла, как и все остальное.
Моя жизнь скоро прервется, как и жизнь моего еще не рожденного малыша.
Еще около часа ведьма варила свой отвар с ужасным запахом, от которого жутко тошнило.
После этого она чертила на полу неизвестные знаки и пентаграмму, жгла травы и свечи, впадала в жуткое состояние, когда тряслась и пела.
Дитмар покорно ждал, а когда она дала знак, с затаенным восторгом насильно влил мне мутную жижу в рот.
Выплюнуть удалось лишь часть, что очень не понравилось моему несостоявшемуся мужу, поэтому он прошипел мне на ухо:
— Если отвар не сработает, то я просто вырежу его, как и хотел.
А потом начался ад — перед глазами все поплыло, низ живота скрутило невыносимой болью.
Я будто со стороны увидела, как мое дрожащее тело укладывают в центр пентаграммы, ведьма продолжает трястись в судорогах, а Дитмар заносит клинок, готовый всадить его в любой момент.
Сознание заволокло тьмой, когда послышался треск дверных петель и последняя картинка, оставшаяся в памяти — как летит прочь голова ведьмы с ее тела.
31 часть
Сердце кровью обливается, когда наблюдаешь за своим малышом сквозь стенки инкубатора для недоношенных детей.
Совсем крошечный, беззащитный и хрупкий.
Я боялась брать его на руки, чтобы не повредить, не испачкать.
Радовало лишь то, что маленький Януш усиленно набирал вес, борясь за свою жизнь с усилием настоящего Зверя.
Столь же зверски меня грызла совесть — я винила себя во всем произошедшем.
Не будь я такой импульсивной идиоткой, то мой сын не родился бы раньше положенного срока и не был бы вынужден первые месяцы своей жизни проводить в клинике, в инкубационном боксе.
И Януш был бы жив.
Но уже ничего нельзя было исправить, и я буду вынуждена жить с этим.
Свят заметно осунулся за прошедшее время. Я проводила дни в клинике, возвращаясь домой ближе к ночи, а он разрывался между делами и клиникой, появляясь дома очень редко.
Богданович вновь доставлял проблем и сейчас все силы общины были обращены на то, чтобы изловить всех шпионов ублюдка.
На фоне этого Михей даже решил выдать замуж Злату за сына главы соседней общины, чтобы заручиться поддержкой в борьбе с шайкой Богдановича.