Выбрать главу

— Ваше высочество, первый принц, государь ждёт вас в зале советов. — Негромкий, сухой голос раздался из его рта.

— Тц… У меня были другие планы… Что-то серьёзное?

— Мне это неведомо.

— Разве военный совет закончился?

— Недавно, ваше высочество.

Эндер прошёлся по балкону, подобрал какой-то камешек, прокручивая тот в руке и подойдя к перилам, замахнулся что есть сил, отправляя камень в полёт. Крохотный предмет прорезал воздух, и вдалеке на противоположной башне Замка ночи, в камне в этот день появилась небольшая вмятина.

Недовольство, которое минуту назад испытывал принц, рассеялось с этим броском. Не обращая внимания на брата и его наставника, Эндер сунул руки в карманы и ушёл с балкона.

В зале советов не было никого кроме Фаргуса Кайдо. Правитель Адской сферы выглядел устрашающе. Мощные рога закручивались вокруг головы наподобие короны. Под густыми чёрными бровями прятался суровый взгляд кроваво-красных глаз. На тёмной коже, будто шрамы вились даргнийкие символы, каждый из которых имел своё особенное значение, по которым без труда можно было понять кто перед тобой.

Король нависал над столом, упершись широкими мозолистыми ладонями в его каменную поверхность. На столе лежала небрежная местами изорванная карта миров союза.

— Отец? — Дверь за Эндером захлопнулась. Принц склонил голову, дожидаясь разрешения пройти.

— Эндер. — Фаргус выпрямился, расправляя массивные плечи, и махнул рукой, подзывая его. — Твоего дядю Фауста вчера убили.

— Кто? — Спокойно спросил Эндер. Внутри что-то коротко отозвалось болью, но прошло столь стремительно, что демон даже не обратил внимания.

— Хранители. Они давно выслеживают демонов.

— Что эти твари возомнили о себе? — Эндер сжал челюсть, скривив губы. — Отец, мы должны что-то сделать! Почему мы продолжаем бездействовать, пока нас истребляют? Если бы Хладная гавань была под нашим контролем, значит и весь мир...

— Нет. — Грубо осадив сына, король положил ладонь на его плечо и надавил, предельно ясно добавив, — Мы не станем нападать. Я и сам ненавижу их, но так же понимаю. Будь моя воля, перебил бы всех, но от них зависит судьба и нашего мира. Демоны неуправляемы, но следовать правилам мы все же можем. — Эндер только усмехнулся, про себя спросив: «разве?» — Сейчас, когда в нашем роду не осталось ни единого чистокровного демона нужно не воевать, а попытаться найти компромисс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что ты имеешь в виду?

— Через несколько недель у меня будет встреча с их королевой. Говорят, госпожа Сердцелла суровая женщина, но я почему-то уверен, что переговоры пройдут хорошо. Если все сложится, мы вступим в Союз миров.

— Ты собираешься подчиняться им? — Эндер сбросил руку отца с плеча и отступил, глядя на того словно на предателя.

— Пойми уже, сын, без союзников в этом мире не выжить! Стремись не к войне с ними, а к миру. Такова моя воля, Эндер. Демонов слишком мало, если что-то случится, помочь будет некому. Так цени тех, кто предлагает помощь.

— Ты звал меня только ради этого?

— Нет. Не только. — Фаргус заложил руки за спину, бросив короткий взгляд на карту миров. — Пора прекращать твои побеги, Эндер. В нынешнее неспокойное время это попросту небезопасно.

Эндер проследил за взглядом отца, оглядывая карту союза миров. Из всех миров начертанных там лишь Адская сфера выбивалась из общей картины, потому что не была частью союза.

В былые времена демонов боялись. Боялись их силы и безжалостного нрава, стремления убивать и жажды крови. Они сражались так, будто бой был игрой, издеваясь над противником, изматывая и, в конечном счете, пытая его. А теперь их скорее презирали, и дело было не только в подпорченной людскими генами крови, но и в том, что демоны как раса попросту исчезали. С каждым годом рождалось всё меньше и меньше демонов. Многие демонессы были не в состоянии вынашивать ребёнка два долгих года и часто умирали. Из страха многие перестали даже пытаться. Последним родившимся демоном являлся Рен. С тех пор прошло шесть лет и больше детей не появлялось.

Фаргус вздохнул, глядя на сына. Эндер всегда был вспыльчивым и несдержанным и король боялся того во что это может вылиться в будущем.