— Потому что он использует тебя.
— А я что собираюсь сделать? Собираюсь попросить помощи, а значит использовать.
— Да о ком вы говорите? — выпалил Кайл, не выдержав из спора.
Эндер глянул на Джун, тут же вспомнив слова бога. Верно, ей решать, прислуживать ему или нет. С трудом свыкшись с этой мыслью, он повёл плечами, будто говоря «решать тебе».
— О боге знаний.
— Хорме? Этом монстре?
— Монстре? — усмехнулась она, покачав головой и вскинув руку, указала на небо. — Вот настоящий монстр, с которым сейчас предстоит разобраться. А Хорма Деус хотя бы не разрушает миры.
— Только потому, что не может.
— Мог бы если бы захотел, но его интересуют только знания. Я призову его.
— Каким образом?
— Она его адепт, — сказал Эндер и атмосфера разговора резко переменилась.
Лина скривилась, мотнув головой, и встретилась с Кайлом взглядом, всем своим видом выказывая раздражение и недоверие к Джун. Мужчина отвернулся. От этой новости ему и самому стало несколько не по себе. Ещё этот разговор с Линой, когда она вернулась с призрачной армией… Джун будто шла вперёд и не замечала, что свернула куда-то не туда. К какому итогу она могла прийти, если ей не помочь? Не предупредить?
Решив обязательно поговорить с ней обо всём этом, если удастся пережить сегодняшний день, Кайл обдумал её предложение. Если не брать во внимание их связь с богом Хорма действительно мог оказаться полезным. Вопрос лишь в том станет ли он помогать?
— Напомнить по чьей вине? — с укором спросила Джун и скрестила руки на груди, на секунду забыв о ране, и тут же скривилась.
— Это был не упрек, Джун. Лишь констатация факта. Не воспринимай всё в штыки.
— Джун, — позвал Кайл, привлекая внимание, — Если считаешь, что он может помочь, пробуй. — Затем повернулся к Эндеру. — Рассказывай, что делать.
Эндер извлёк из внутреннего кармана старый потрёпанный свиток и развернул прямо на земле. По центру была начертана странная печать с переплетением символов и кругов, от неё в четыре стороны тянулись линии к крохотным точкам, где поверх даргнийского значились слова: «башня». Весь свиток был таким. Где-то переведено поверх слов где-то рядом.
— В первую очередь нужна клетка. Благо старая клетка ещё есть значит можно воспользоваться ей. Этот символ, — Он указал в центр свитка, где в круге было изображено подобие клетки, — нужно начертить на земле прямо под разломом, размером с Мефериаль. Остальное нам не пригодится.
— А башни? — спросила Джун, не понимая, почему в этот раз они не потребуются, если в прошлом были нужны.
— Будь здесь семеро носителей камней, понадобились бы башни. Здесь написано, что четверо запирали внешний круг клетки с помощью башен, а оставшиеся трое внутренний круг, используя силу камней. Одновременно.
— Значит клетка?..
— Будет заперта не полностью. Да.
Пусть так. Это было в разы лучше того, что творилось сейчас. Не имело смысла жаловаться.
— Эм-м, нужно будет использовать силу камней? — уточнила Джун, едва заметно переменившись в лице, между бровей залегла напряжённая морщинка. — Я не умею её контролировать. По крайней мере, не до конца.
— Я попробую помочь, — вызвался Кайл, но Эндер перебил его.
— Нет. Лучше я. Камень сна управляется линейно, но с камнем времени и тьмы всё иначе. Управлять ими сложно. Они нестабильны в своей силе и часто своевольны.
— Говоришь так словно они живые.
— А так и есть.
— Всё. Прекратите оба. Это сейчас не важно. Что дальше?
— Эти три круга, — Эндер указал на их расположение и вскинул голову, — Здесь должны быть жертвы.
— Жертвы? — Джун нервно усмехнулась, но он не шутил, — Ты о жертвоприношении?
— Это не обязательно убийство. Я размышлял над этим и пришёл к выводу, что приманки будет достаточно.
— То есть?
— Кровь чтобы заманить Мефериаль в круг.
— И сколько… сколько крови? — По взгляду было ясно, что после такого вряд ли кто-то останется жив. — Разве это не то же самое?!
— Их жизни будут зависеть от того насколько быстро отреагирует Мефериаль.
Джун оглядела присутствующих. Рен, Лина и Хак ушли. Их оставалось шестеро, убрав носителей камней — трое. Мэдин, Мордекай и Рэд. При мысли, что кто-то из них может погибнуть становилось не по себе. Она поджала губы, непроизвольно сжала ладони в кулаки сильнее, чем требовалось, и вздрогнула от боли. Взглянула на раскрытую ладонь, на полукружья шрамов, что останутся навсегда и выдохнула, не заметив крови. Эта вспышка несколько отрезвила уставший и вымотанный разум.