Он не верил в монстров, даже в инопланетян верилось с трудом, хоть Джун и пыталась его убедить, что монстры существуют, говорила, что видела их в зеркалах, они принимали разные образы. Тогда он лишь скептично качал головой и пытался сделать так, чтобы она перестала верить во всякую чушь, но то, что гналось за ним, определённо было… монстром. Видела ли Джун таких же? Если да, тогда что творилось в её голове?
Он резко затормозил, едва не влетев в стену, и повернул направо. По отсутствующим окнам, Кайл решил, что находился в подвале, а отсюда был только один выход к нему он и стремился.
Сущность врезалась в стену и растянулась по ней лужей, стеклась и, приняв форму, вновь пустилась в погоню, но уже по стене.
Кайл слышал лишь хлюпающие звуки, не оборачивался, боясь потерять драгоценное время. Когда, спустя ещё несколько поворотов, впереди показалась дверь, мальчик ускорился насколько мог и вылетел из подвала, помчавшись вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
Страх разрастался где-то внутри, с каждой секундой к горлу подкатывал ком. Его трясло, началось головокружение. Едва не упав, Кайл удержался за перила и наконец-то оказался в больнице. Выход был совсем близко, только руку протяни, но что-то липкое обвилось вокруг его голени. Секунда и странное существо затащило его обратно в подвал. Ударившись лбом об пол, мальчик потерял сознание.
Он очнулся и сел, голова тут же отозвалась болью, огляделся. Вечерело. Кайл сидел на траве, а вокруг, куда хватало глаз, виднелись каменные надгробия. Никого не было, даже того существа.
Кладбище окружал невысокий кованый забор, а за ним возвышались деревья.
Он проглотил ком вставший в горле. Подступала паника, он блуждал взглядом пытаясь понять, в какой стороне город и как далеко он от него находится, но его не было видно, и никакого шума машин, гула города.
Невдалеке в тени деревьев прятался склеп, колонны по бокам поддерживали покосившуюся крышу. Несколько низких ступеней ведших к нему уже начали крошиться. Тропинка к нему поросла довольно высокой травой мешавшей движению.
Поднявшись, Кайл побрёл меж рядов надгробий, прихрамывая на левую ногу, стараясь не думать о перекошенной вбок ступне.
Не обращая внимания на колючую траву, что царапала кожу, мальчик добрался до склепа и сел на ступени в его тени. Он не понимал, что происходит. Где родители? Почему он был в больнице один? Что случилось тогда? И тот крик... Это была Джун?
Потерев больное колено, он заметил странные красные полосы на коже, задрал рваную штанину и… оцепенел. Шрамы тянулись по всей ноге, искривляли кожу, будто наспех сшитая ткань. А ступня… словно неправильно срослась при переломе. Творилась какая-то чертовщина, которой Кайл не мог найти объяснения сколь ни пытался.
Изорванная одежда натолкнула на мысль, что это не единственные шрамы, и он оглядел остальное тело, вид которого вызвал у него не столько страх сколь отвращение. Ощущение чего-то неправильного, дурного, будто дьявольская отметина. Что случилось? Он умер? Тогда…
На дороге.
А глухой удар, который он слышал… его кто-то сбил.
При таком раскладе наличие шрамов могло быть объяснимо, если бы не одно «но» почему он до сих пор жив?
Из-за двери склепа раздался какой-то шум. Кайл вскочил на ноги и отошёл. Звук повторился, казалось, будто кто-то скребётся с той стороны. И хоть дверь была заперта, мальчик отправился восвояси, решив не ждать, когда что-то произойдёт. Надо было вернуться домой, выйти на дорогу, дождаться проезжающей мимо машины и попросить довезти до города. Уже смахивало на какой-никакой план.
Он дошёл почти до ворот кладбища, где были изображены вороны, когда позади раздался треск, и дверь склепа обратилась в щепки, а из его недр выползла гора серой слизи в разы больше той в больнице. Она раскрыла подобие пасти и закричала. Кайл побежал, и тогда они полезли. Слизь просачивалась сквозь землю, проникала наружу из могил и собиралась воедино.
Он выбежал за ворота, зацепился левой ступнёй за какой-то корень и растянулся на земле. Одна из тварей схватила его и начала затягивать в себя. Кайл пытался сопротивляться, отбиваться, на что тварь никак не реагировала. Когда рядом появились остальные их руки стали жидкими, сменяя форму, кисти рук обратились в лезвия.