Молчание. Женщина ещё раз взглянула на вырытую ямку, на лежащее рядом тельце, на лопатку и скривилась, покачав головой.
— Джун, — голос дрогнул. Что она собиралась сказать? Напомнить о Кайле? Зачем если именно из-за его смерти дочка вела себя странно. Тогда что? Упрекнуть в странном занятии? Собравшись с мыслями, женщина попробовала заново. — Ты должна играть, веселиться с друзьями, радоваться. Быть обычным ребёнком.
— То, что я делаю плохо? — Анна отрицательно мотнула головой и наконец, отпустила руку дочери.
— Хоронить птиц не плохо, плохо, что именно ты этим занята. То, что ты делаешь не игра. Пойми, я хочу, чтобы ты побыла ребёнком, пока можешь.
— Но эта птица…
— Умерла. Знаю.
— Нет. Что станет с её душой, если я не похороню её?
— Ты ведь понимаешь…
— Мам, смерть всегда так больно ранит, правда? — Анна вздрогнула от спокойного голоса дочери и заглянула той в глаза пытаясь понять, вспомнила Джун что-то или нет. В широко распахнутых глазах стояли слёзы. — Б.больно. — Девочка коснулась груди и разрыдалась, сама не зная причины. — В груди… больно. Почему я плачу?
Анна села рядом с ней и притянула к себе, крепко, обняв.
— Всё хорошо, милая. Вот увидишь, боль пройдёт. Пройдёт.
Боль, поселившаяся в сердце… Джун знала, что её первопричина скрывается за той заплаткой в разуме, но сколь бы не старалась, не могла пробиться сквозь неё. Потому вскоре перестала пытаться, а после забыла о ней.
Тень прошлого, что иногда так отчётливо ложится на наше будущее настигла Джун в настоящем. Теперь все становилось ясно. Все те животные, чьи души та девочка, которой Джун являлась в детстве, пыталась спасти были отголоском боли. Утрата Кайла едва не сломала её.
7.Разгорающееся пламя. Глава 21. С той же ноты (20.01.22)
На этот раз она не была пациентом. И больница опустела. Ни персонала, ни тел. Джун бродила по пустым палатам, чувствуя лишь отвращение к этому месту. Она уже давно вспомнила события, что произошли с ней здесь. Вспомнила боль и страх, а ещё монстра. Вернее существо, которое сама девушка прозвала тьмой.
Она опасливо открыла дверь в свою старую палату и помрачнела.
— Я снова здесь и мой личный дьявол, — Она обвела потолок взглядом и вздохнула, заметив засевшее в углу существо, — Всё ещё со мной.
Вновь стрекот, от которого по телу поднималась волна мурашек. Вновь оскал, столько раз, преследовавший во снах. Его не должно было существовать. Не здесь. Не в её голове.
Тот факт, что она вновь в больнице, мог значить лишь одно — она вновь была в пропащем мире. Но на этот раз знала, как выбраться.
Метка на левом запястье начала неприятно зудеть. Последний раз окинув неподвижное существо взглядом, девушка вышла, притворив за собой дверь и поспешила в комнату, где в прошлый раз стояло зеркало.
Что-то изменилось. Джун скорее почувствовала, чем увидела и, открыв очередную дверь, сразу поняла, в чем причина.
Она не спала, но то, как ловко кукловод сплетал реальность с воспоминаниями, поражало. Дверь привела в воспоминание, старое, покрытое слоем пыли и почти забытое. Пожелтевшая бумага с выцветшими буквами, вот с чем можно было ассоциировать его. Блеклое и размытое. Пожалуй, оно принадлежало к той категории, что таились за заплатой в её разуме, одно из тех воспоминаний, что родители вынудили её отбросить.
Джун почудилось, будто это было только вчера. Вот она подбирает какую-то палку в парке, напротив неё стоит Кайл в его руке такая же палка. Смеясь, они начинают дуэль. Неумело наносят удары, слабо блокируют выпады, из таких детей не получится воинов.
Джун коснулась пояса, где должен был находиться меч, но здесь его не существовало. От досады в груди что-то кольнуло, вынуждая девушку закусить губу и попятиться.
— Чудесно, не правда ли? — Старческий голос раздался за спиной. Джун сразу узнала его. Такой голос, холодный, скрипучий с плохо скрываемой насмешкой ни с чем не спутать.