Выбрать главу

— Ты не поняла. Не место среди разжигателей, но остаться здесь можешь.

— Но Гримбэл сказал...

— Не обращай внимания. Он ненавидит, когда не следуют правилам. Я поговорю с ним. — Мэдин ободряюще похлопал её по плечу.

— Кстати, ты не рассказал ему о моем имени?

— Решил, что лучше тебе самой признаться во лжи. И, пожалуйста, придумай убедительную причину для этого.

— Убедительную? А такая есть? — Усмехнулась девушка, прикрыв веки, и вздохнула. Качнув головой осторожно, будто боясь обжечься, прикоснулась к ограничителю, но тот оставался холодным. Как же ей удалось избежать контроля? Слишком большое расстояние, конечно, могло помешать этому, но всё же…

— Джун? — Девушка вскинула голову, вырвавшись из раздумий, и встретилась с парнем взглядом. Мэдин выглядел встревоженным. — Всё… в порядке?

— …да. Наверное.

— Кстати, — он несколько замялся, но затем продолжил, — Ты подумала над моими словами?

Джун не сразу сообразила, о чём он, а когда поняла, поспешила отвести взгляд.

— А… ты об этом.

— Мэдин, я не привыкла к признаниям. Не уверена, что вообще кому-то нравилась раньше. Но дело даже не в этом. — Она склонила голову набок, — Я хранитель, а нам запрещено испытывать чувства к кому-либо.

— Это сейчас отговорка или?..

— Нет. Говорю как есть.

— Но… как это работает? Я не до конца понимаю…

— Когда Игида усилила контроль ограничителя, я поняла, что теряю себя, тону и не могу выбраться. В ту самую секунду я осознала только, что от меня ничего не осталось ни чувств, ни эмоций, лишь пустота. Всё… исчезло. Растворилось. И меня это не беспокоило. Нам рассказывали, когда я была ещё ученицей, что в прежние времена именно такими были хранители. Они переставали быть собой. В этот раз мне повезло, но это ведь будет не единственный приказ королевы. Если такое случится ещё раз… не знаю, сумею ли вновь стать собой.

— А снять его нельзя.

— Нельзя. — Повторила девушка, сжав руки в кулаки. Мэдин осторожно коснулся её ладони, погладил костяшки пальцев и тихо заметил:

— Значит, главной проблемой сейчас является Игида. Раз ты поддалась контролю, значит и другие. — Он поднял на неё тёмные, глубокие глаза.

Джун задумалась о Рене. Он не мог поддаться контролю, не в отрыве от неё. Всё начиналось с хранителей, а раз сама Джун была свободна, значит и Рен оставался самим собой. Если ему повезло он смог сбежать, а если нет… В груди кольнуло от собственной слабости. От бегства из гавани на душе стало мерзко. Она испугалась, но ведь ей руководил в тот момент не только страх? Может быть, ещё желание найти помощь за пределами Хладной гавани. Джун не помнила точно, что испытывала, существовало это желание или нет, какая разница? Она выбралась, спаслась и находилась в лагере тех, кто мог помочь. Бросить хранителей на произвол судьбы означало подвергнуть все миры угрозе гибели. Даже Землю.

— Агх… слишком сложно. — Она коснулась виска. Подобный масштаб проблемы, из-за которой могло не стать всех миров, Джун не могла вынести. Подумать только от жалкой горстки хранителей зависела судьба не только Союза миров, но и всего мироздания. Переведя дух, решив действовать понемногу, шаг за шагом, девушка подняла голову, взглянув на Мэдина, тут же заявив, — Мне нужно встретиться с Гримбэлом ещё раз.

— Зачем? Если это насчёт обещанной свободы, то он ведь уже…

— Нет. Я хочу обсудить с ним один заказ.

7.Разгорающееся пламя. Глава 22. Демон скорби (20.01.22)

Лореаф переступил очередной труп демона, что уже начал испускать ядовитые пары и направился выше. В замке царило настоящее запустенье, не было ни единой живой души. Двухвостый демон помрачнел, Азариус перешёл все границы, совершив подобное зверство с собственными подчинёнными.

Двери в зал советов оказались распахнуты настежь. Демон прошёл внутрь, заметив Азариуса, нависшего над столом. Он что-то бормотал, будто пытался решить невыполнимую задачу. На чёрном столе в форме месяца стояли четыре склянки. Азариус узнал их — нарги для сбора душ отобранные у хранителей.

Заметив движение, Азариус вскинул голову и его взгляд дрогнул. Лореаф подошёл ближе протянул руку, мимолётным движением касаясь одного из наргов, и сцепил верхнюю пару рук на груди.