Фиона покорно опустилась на колено и, склонив голову, протянула шкатулку. Мирсия отщёлкнула замок, откинула крышку и, подставив ладонь, высыпала кристаллы. Они потускнели, стали похожи на какие-то камни после того как их вырвали из плена ограничителей и забрали у хранителей. Вернув пустую шкатулку Мирсия окунула кристаллы в кровь, вскоре сквозь мутную пелену пробился яркий свет. Когда это случилось, она подняла кристаллы над кровью, наблюдая, как те растекаются, превращаются в жидкую материю, а затем преобразуются в нечто совершенно иное.
В ладонях лежал нимб. Его края бурлили, исходили рябью, словно кристаллы собранные воедино пытались отделиться, принять прежнюю форму. Послышался плеск, девушка поднялась из ванны, занесла нимб над головой, а затем отпустила. Тот не упал, оставшись висеть в воздухе, его сияние усилилось, глаза Мирсии засияли, а затем зрачки разделились надвое, образуя по два в каждом глазу.
Фиона затаила дыхание не в силах отвести взгляд от королевы. Теперь после пережитого в голове поселилось чёткое осознание, что всё было не зря. Не зря… По щекам покатились слёзы, она и сама не понимала почему, её захлестнуло чувство умиротворения, чувство, что она видит нечто настолько прекрасное, что готова ослепнуть.
— Поднимись, Фиона. — Мирсия жестом попросила девушку встать и когда та послушно выполнила просьбу, королева погладила её по щеке, оставляя на коже кровавый след.
— Я так рада, что вы достигли желаемого, госпожа…
Улыбка сошла с лица королевы.
— Это временная мера. Мне до сих пор нужна сущность Орнеуса, и я сделаю все, чтобы вернуть её.
***
Мир пустоты был идеальным укрытием для королевы прошлого. Мало кто решался показываться здесь, даже хранители не рисковали являться в мир без сильной надобности. Основной причиной такой неприязни являлись вэбы, раса, сохранившая свой облик с сотворения миров. Их наружность вызывала отторжение, чёрная кожа, стянутые узлами пальцы, глаза полнившиеся тьмой, походившие на звёздное небо. Их взгляд завораживал, будто водоворот, медленно вытягивающий силы.
Им не требовалась еда в общепринятом смысле, питались жизненной силой. До Второго сотворения мира их часто называли паразитами, вэбы селились в мире и истощали его, опустошали без остатка. Тогда их были тысячи, теперь же остались жалкие сотни. Их не убили, нет, вэбы сами решили принять смерть, и умерли разом после исчезновения ангелов и лишь немногие остались дожидаться их возвращения.
Мирсия перенесла замок плоти, забрала с собой из Пропащего мира, потому что знала, без него её найдут. Кто-то из Совета стекла и железа мог почувствовать её возвращение и принять меры, а ей пока не хотелось показываться кому-то из них на глаза. Вэбы приняли её, склонив головы, будто с сотворения миров только и дожидались возвращения ангелов. Теперь она могла приступить к исполнению плана.
Голласкус, 19 мир в Союзе миров
Плоть замка оплела её тело, превращая в мясной костюм, не лучшая мера, но так она могла легко защититься от членов совета, скрыться, даже находясь у тех на виду.
Зеркальные пещеры отражали любой звук, усиливая тот в несколько раз. В самом дальнем их уголке можно было услышать, как кто-то спускается.
Мирсия медленно шла по длинным извилистым туннелям, прислушиваясь к звуку собственных шагов, наблюдая за тем как, в зависимости от поверхности камней пещеры, искажается её отражение. Она коснулась стены, замерла, пытаясь понять, что испытывает в этот самый миг. Миг, которого она ждала долгие тринадцать тысяч лет.
Кажется, это чувство называли предвкушением. Она ждала эту встречу хоть и понимала, что Саймон не разделит её радости.
Глубоко под землёй, в первом подземелье зеркал хранилось то, что могло изменить этот мир к лучшему или же стать оружием в тёмных руках… Стеклянный саркофаг. Их было шесть, но Торгус Кайдо разделил их, скрыв в разных уголках миров. Мирсия искала их, сидя взаперти в Пропащем мире на это потребовалось куда больше времени, но ей улыбнулась удача. Уничтожая миры за пределами союза, Эндо нашёл зацепку.