Мэдин с трудом устоял на извивающемся полу, выставленный ранее щит пошёл трещинами и спустя пару секунд превратился в ничто. Совладав с резко накатившей волной тревоги и дурного предчувствия, он сделал руками несколько движений.
— Что предпримешь теперь? — Кайл-Гримбэл оскалился, левая половина лица, покрытая шрамами, перекосилась, стирая остатки тех крупиц, что позволяли видеть в нём человека. — Не расслабляйся и не забывай, что я знаю все твои приёмы. Твоя жалкая попытка сражаться ими против меня лишь выставляет тебя глупцом.
— Думаю здесь мы в равном положении, Кайл или Гримбэл или как там тебя. — Он усмехнулся, но сделал это без иронии или злости, а скорее с обречённостью, ощутив безмерную горечь.
Мало кто в организации мог выстоять в бою против главы, ещё меньше тех, кто вёл бой на равных. Мэдин входил в число последних, и с трудом, но в большинстве случаев ему удавалось привести поединок к ничьей, но так было до того, как Кайл-Гримбэл заполучил символ сна. Во сколько раз увеличилась его сила? На что он был способен в таком состоянии?
Где-то над головами разнёсся треск, и некоторые сколопендры лопнули, оголяя часть потолка комнаты. Кайл-Гримбэл заметно переменился в лице и на краткий миг взгляд наполнился удивлением, а лицо перекосило в злобе. Он быстро даже слишком быстро взял себя в руки и поведя ладонью закрыл брешь. Стало ясно — он не до конца понимал, как пользоваться силой камня теперь, когда его мощь пусть и увеличилась, но вместе с тем стала трудней поддаваться контролю. Становилось понятно, что одолеть его сейчас было, вероятно, единственной возможностью остановить чудовище в какое Кайл-Гримбэл превратится если позволить ему уйти. Потому-то следовало завершить всё сейчас. Закончить одной единственной атакой, но Мэдин колебался.
Кайл-Гримбэл мысленно отдал приказ иллюзиям и сколопендры скрутились в толстые жгуты, а затем всё так же окутывая стены начали превращаться в безликих стражей. На Мэдина напали сразу двое тесня его к стене жгуты на которой за мгновение покрылись длинными шипами, атакуя его в спину. И первая кровь была пролита. Стражи наносили удар за ударом, большую часть удалось отразить, но некоторые пришлись в цель. Когда очередная атака два не лишила его руки Мэдин восстановил утраченный щит дабы перевести дух. Тело отяжелело, став менее подвижным и ловким. Использовать ресурсы заклинателя как в начале боя он уже не мог. Да и щит… не считая того, что уже крошился по краям сил могло хватить только на создание ещё двух. Но зачем ему защищаться если Кайл-Гримбэл не намеревался отпускать его живым? Был шанс применить ещё одно полноценное заклинание и одолеть его, но…
— Почему только защищаешься? — Кайл-Гримбэл скрестил руки на груди, ни на шаг не сдвинувшись с места.
Мэдин не ответил. Он хотел использовать печать крови, но её применение изменяло состав крови в организме противника и неизменно убивало. Спастись от такого было нельзя. Прекратить действие заклинания, например, когда противник достаточно ослабнет так же не было возможности. Будь это только его решение убить или не убивать то что осталось от Гримбэла он бы уже применил заклинание, но Джун никогда бы не простила ему убийства Кайла, пусть даже если от него и остались жалкие крупицы.
Переведя дыхание Мэдин достал клинок из ножен переходя на обычное оружие окончательно оставляя мысль о том, чтобы одолеть его.
— И что ты намереваешься сделать клинком? Иллюзии моя стезя и тебе не выбраться ведь ты уже потерял контроль над своим восприятием.
— Мне это известно, — спокойно ответил Мэдин и покачав головой на краткий миг прикрыл глаза, а затем растворив остатки щита ринулся на то, что осталось от его друга.
***
Джун вернулась в Хладную гавань совершенно разбитая. Без скачков во времени перемещение далось ей легче, но всё же не настолько чтобы быстро добраться до комнаты. Она осела на траву, перевела дыхание и закашлялась. Пусть гавань ещё не постигла участь других миров где пепел из разломов заполонял всё, дело к тому шло. Воздух казался тяжёлым, грязным, разряженным и совершенно не приносил облегчения лишь вызывая ещё большее желание вдохнуть.